[Хвать!]
Один молниеносным движением Злой двойник ухватил старика Генно за руку.
– Техника Поглощения Ци! – сказал Злой Двойник.
Вокруг руки старика Генно возникло облако его чакры. И оно начало стремительно втягиваться в тело Злого Двойника.
– Бесполезный старик с бесполезными фуин, – усмехнулся уголком рта Злой Двойник, – я сломал управляющий контур твоей смешной фуин ещё до того, как закончилось формироваться моё «тело».
Старик Генно попытался вырваться, но Злой Двойник сложил печать концентрации, и из земли вырвались древесные корни и оплели старика, сковав того по рукам и ногам. А ещё через секунду старик потерял сознание от чакроистощения. Потому что в течение прошедшего года Узумаки-оригинал часто и подолгу делал технику Поглощения Ци из окружающего мира, чтобы, смешав её с внутренней Ци, сделать в итоге целебную смесь для своих учеников. А это не одна и не две ванны. Это целое промышленное производство. Вот и развился у исходного Наруто навык до такого уровня, что при непосредственном контакте запас внутренней Ци хорошего шиноби поглощался им за пару-тройку секунд.
А затем Злой Двойник, игнорируя стремительно бегущего на него седобородого старика, произнёс:
– Статус!
Старик Узу аж запнулся и кубарем покатился по земле. Такого он не ожидал.
– Тц! – раздражённо цикнул Злой Двойник, – не вызывается!
– ??? – недоумевал старик Узу.
– Чёрное сердце! – приложил руку к правой стороне груди Злой Двойник, – Тц! И это недоступно!
– ???
– Свет! – попытался активировать простейшую прото-фуин Злой Двойник. – Ксо! – отреагировал он проклятием, поняв, что из-за отсутствия у него крови никаких прото-фуин не будет.
– Деактивация режима Странного сенсея! – скомандовал старик, и превратился в Наруто Узумаки. И выглядел он в точности также, как и Злой Двойник.
– Ты разговариваешь? – обратился он к Двойнику, – Ты разумен?
– Разумнее тебя буду, – высокомерно бросил Злой Двойник, наградив оригинал взглядом сверху вниз.
– Да? Тогда зачем тебе Статус и «чёрное сердце» Фредди? Лезть туда не самое разумное дело…
– Статус? Чтобы включить перк «Почти совершенство само собой»! И ситуация стала бы вида «мы против всего Мира». А «чёрное сердце» нужно чтобы обрести силы, как у Фредди. И тогда у тебя, оригинал, наконец-то спадут розовые очки, через которые ты смотришь на мир. И ты поймешь, что все эти «руки дружбы», «дружеские обнимашки» и прочая…
– Дружбомагия, – неожиданно пришло в голову Наруто подходящее слово, и он тут же подсказал его злому двойнику.
Тот скривился как от бочки зелёных лимонов.
– …полная дребедень. А уж то как ты игнорируешь свою демоническую родословную… У меня просто нет слов для описания твоей тупости!
– Мою… демоническую родословную? – удивлённо приподнял обе брови Наруто. И даже с видом полнейшего удивления, ткнул себя в грудь пальцем. Мол, точно ли речь идёт обо мне?
– А чей же ещё? Или Драчливая Ива сама собой за минуту выросла из зёрнышка до своих гигантских размеров? Нет. Это вся она. Твоя демоническая родословная.
– Но… Я… Беда дал мне пилюлю прорыва на стадию Возведения Основания, сделанную из чакры Девятихвостого… Я думал там будет…
– Я знаю о чём ты думал. Чушь. Откуда спрашивается взялся Девятихвостый?
– Рикудо взял Десятихвостого и разделил его…
– О! Вижу, до тебя начинает доходить. А откуда взялся Десятихвостый?
– Древо Шинджу!
– Бинго!
– Да, нет, быть того не может… Ведь клан Сенджу, потомки Рикудо, а бабушкой им приходится Кагуя. А никто из них не был замечен в применении стихии Древа… И только Первый Хокаге…
– А имя мужа Кагуи истории неизвестно. Как думаешь почему?
– Упс! То есть… Она и… дерево?
– Дошло таки! А теперь положа руку на сердце скажи, что ты не хочешь пустить корни вглубь земли и вырасти выше облаков!
– Эм… наверное, не скажу…
– Хорошо. Это значит мы благополучно проскочим все положенные стадии, и сразу перейдём к принятию.
– Что-то мне нравится куда ты клонишь…
– Я не клоню. Я прямо и открыто говорю, что главное и единственное назначение Древа Шинджу – это сделать «цветок чакры». Ты его видел в видениях той зверушки в другом мире.
– … – кивок.
– После чего Древо Шинджу умирает.
– … – ещё один кивок.
– А умирает оно потому, что безмозглое. И когда его берут под контроль оно собирает всю чакру… ци… неважно… со всего мира. И отдаёт хозяину. А себе не оставляет ничего. Вообще.
– … – снова кивок.
– Поэтому план будет таков: ты не будешь заниматься глупостями вроде «кураторства», а сразу же идёшь к Древу того Мира… выдёргиваешь из него шип… такая острая фиговина, которой Древо отгоняет от себя всяких слабаков… потом берёшь его под контроль… Демоническая родословная подскажет тебе как… Атаковать оно тебя не должно, так как почувствует в тебе родственника… А затем, начинаешь… назовём это Жатвой. Получившийся «цветок чакры» забираешь себе. Весь. До последней капли Ци.
Авторское примечание
В этой катастрофе обязан был погибнуть старик Генно. Он и ставил перед собой такую задачу – уйти красиво. Риск подрыва деревни был, но весьма и весьма небольшой.
Конец авторского примечания
====== Глава 28. Ещё одна катастрофа деревенского масштаба ======
Сегодня утром Юхи Куренай поняла, что с неё хватит. Она уже почти два года не видела свою бывшую ученицу Якумо. И все запросы направленные ею через бюрократическую машину Конохи заканчивались… ничем. Приходили какие-то официального вида бумаги, после отфильтровывания «воды» которых, в «сухом остатке» оставался – ноль. Круглый и идеальный.
Но, как джоунин, пусть и очень молодой, но всё же, Юхи Куренай имела неофициальный доступ к некоторым секретам деревни. И знала, где находятся места для комфортного пребывания лиц, чьё передвижение по деревне было, скажем так, ограничено. И после неторопливой часовой прогулки по лесу, молодая женщина уже была возле одной из усадеб, принадлежащих АНБУ. И где должна была пребывать под домашним арестом Якумо Курама.
Обойти ловушки и сигналки ветерану второй войны шиноби не составило особого труда. Сокрытие чакры, техника хамелеона, немного площадных гендзюцу, и вот уже один из лучших специалистов по гендзюцу, оказывается внутри охраняемого объекта.
Разговоры трёх обитателей усадьбы ничего не дали Юхи. Это были какие-то исследователи. Они делали что-то скучное с образцами чакры в одной из комнат усадьбы, перестроенную под лабораторию. И даже не говорили ничего вслух только делали малопонятные для непосвящённых записи в своих лабораторных журналах.
И Юхи махнула на них рукой. И решила обследовать все комнаты усадьбы. И сразу же натолкнулась на комнату Якумо. Как об этом догадалась Юхи? Очень просто. К стене комнаты был небрежно прислонен портрет. Её, Юхи Куренай, портрет. На нём молодая женщина была изображена в профиль. А её тело при этом было пронзено каким-то светящимся копьём.
И после одного единственного мига разглядывания этого «портрета», нарисованного красками ненависти и жажды убийства, Юхи ощутила страшную боль в сердце. Быстрый взгляд на место возможной раны показал отсутствие крови, ожогов и любых других ран. Инфаркт? У полной сил куноичи? Чушь! – сходу отвергла глупую идею женщина.
«Гендзюцу!», – осенило её.
Превозмогая боль, она успела сложить печать концентрации и выкрикнуть: «Развейся!», но… не помогло. Вообще! Только силы удерживать себя в вертикальном положении закончились, и ноги Юхи подкосились, а всё перед глазами заволокла багровая пелена боли.
И вскрикнув от боли, Юхи упала в обморок. Уж слишком была сильна эта боль, даже для тренированной и бывалой куноичи.
Это же время, этажом ниже
– Ты это слышал? – спросил один у другого работник в белом халате.
– Да, как будто кто-то крикнул от боли и упал.
– Кажется это было на втором этаже.
Это же время, за несколько десятков километров от усадьбы, затерянной в глухом лесу