Вот славная гипотеза! Очень она подходила нынешнему состоянию Чернова, круто замешенному на сказочном "поди туда - не знаю куда, найди то - не знаю что"! Тем более что ему сие и предстояло - в ближайшие сорок восходов и сорок закатов - пойти и найти. Путь.
Господи, Сущий, коли есть ты вне и внутри, обучи неразумного, как быть и как действовать, ибо по одной из Твоих святых книг он, Бегун, все забыл и никогда не вспомнит. Он - на все времена, но во все времена каждый раз он должен начинать Путь с нуля, даже не догадываясь, с какой ноги это делать. Его многовременной опыт, сын ошибок трудных, остается в Книге Пути или в любой другой книге - если опыт взят из другого, а не данного, времени, другого, а не данного, пространства, - но даже Книга (или книги) не для него писаны. Нельзя, сказал Кармель! Что делать? Вмазать Хранителю по башке камнем, взломать каменный сундук в Храме и жадно прочитать про себя: как он искал Путь, как нашел, почему отверг другие Пути, назвав их чужими?.. Чернов зуб давал, что в Книге Пути что-то написано, что намекнет мудрому и знающему на верный шаг, но, во-первых, Чернов здесь - не мудрый и уж точно ни хрена не знающий, а во-вторых, тексты Книги столь темны и неконкретны, что даже супермудрый запутается и сдастся.
Наверняка там что-то вроде: "И увидел Бегун знамение, и понял - вот Путь истинный". Писали-то Книгу люди, которые сами ни черта не понимали в происходившем. Они бы и рады спросить Бегуна, да только он ушел дальше - по другим Путям, а о прошедшем сразу забыл, выкинул из головы. Чудесное, к слову, свойство памяти: с глаз долой, из сердца вон. В.И. Даль со своим томом пословиц и поговорок уместен в любой точке пространства-времени...
Закончил философствование, как непродуктивное занятие. Спросил:
- А как насчет молока?
Кармель неожиданно засмеялся:
- Иди в любой дом - люди будут счастливы помочь Бегуну.
- А если они бедны? Если молоко для них - ценность великая?
- У нас нет ни бедных, ни богатых. Нас слишком мало, чтобы кто-то захотел и тем более смог выделиться. И потом, мы постоянно ждем возвращения в свой дом, в свой мир, к нашему большому народу. Мы существуем в состоянии похода. Зачем нам разобщаться?
Странно, но Кармель употребил еврейское понятие "хамраа" - не поход, а взлет, но Чернов явственно понял его именно как поход. Почему? Внушение?.. Но термин "взлет" куда уместнее в ситуации: взлет мысли, взлет силы, взлет желаний... Действительно странно: Чернов здесь понимает то, что не может понять по определению, и так, как не должен понимать по законам языка. Еще одна загадка "иных людей"? Или все это - шалости Силы, взятой (тоже, кстати, странноватый термин!) Черновым?.. Да, еще: мальчишка сказал, что мать его делает гдэвер. Тогда Чернов не понял слова. Сейчас он точно знал его значение: генеральная уборка перед праздником. Ни в арамейском, ни в древнееврейском, ни тем более в баскском такого слова нет. Мистика становится частью быта и уже не пугает, как ей положено...
- А у вашего народа... Гананского, да?.. есть и богатые и бедные?
- Как и у любого народа на земле. Странные ты задаешь вопросы, Бегун.
А здесь - коммунизм. Всеобщее равенство, братство, стучись в любую дверь...
- Зачем же вы стремитесь назад, Кармель? Ну, ты Хранитель, представитель особого рода. Полагаю, ты - и вернувшись - останешься Хранителем, Книга-то у тебя. Но разве тебе не горько за будущее твоих людей? Ведь они - наверняка! вольются в армию бедняков. Если, конечно, ваш Царь сумел победить чудовищ и в земле Гананской все по-прежнему...
- Ты не понимаешь, Бегун, - в голосе Кармеля звучало огорчение, - у тебя нет ни дома, ни семьи, ни своего народа, ни своей земли. Ты - странник, Бегун, твоя жизнь - переходить с Пути на Путь и ни один не считать своим. Ты не можешь и не сумеешь - не дано тебе! - представить, что значит родной дом и родной край. И какая разница - беден ты или богат!.. Кстати, у народа Гананского никогда не было расслоения по достатку или по знатности. Род Царей и род Хранителей - да, это особенные роды. Но разве я, Хранитель, ставлю себя выше соседа - из рода ткачей или даже рода мусорщиков? Никогда! Да это и невозможно. Потому что у каждого из нас есть сила, которая в минуту необходимости может стать общей. И без силы мусорщика не обретет полной силы Царь, а без силы ткача я не смогу предсказать урожай винограда или надвигающееся ненастье. Мы сильны нашей силой, Бегун, и ты понял это вчера. Ведь верно?
- Верно, - согласился Чернов. - Но ты говорил, что ваш Царь сам обладает особой силой...
- Как и я. Сила каждого уникальна. Но лишь сложенная с силой всех она станет непобедимой.
- Почему же понадобился Бегун, чтобы увести людей Вефиля сюда, в этот мир? Почему бы людям Вефиля и других городов народа Гананского было не объединить всю силу и победить чудовищ?
- Потому что они разделили нас своей силой, и мы не могли сплотить свою. Потому что им нужна была Книга, и следовало спасти ее. Потому что твой приход и спасение Книги в Вефиле даст возможность вновь объединить народ Гананский и вернуть ему былое величие. Потому что ты снова здесь, и это - главное объяснение.
- Но зачем чудовищам Книга Пути?! - Чернов прямо-таки орал уже.
- В ней - вся мудрость мира, - намеренно тихо-тихо, словно упрекая Чернова в ненужной истеричности, ответил Кармель. - Убить мудрость - убить мир.
- Весь мир? Неужели?.. - Чернов снизил тон, но зато добавил издевки: ну, раздражала его высокопарность Хранителя - во-первых, и полная, на его взгляд, сказочная чушь, которая хороша в легендах и мифах, в той же Книге Пути или в Библии, например, но абсолютно противопоказанная реальному бытию, которое окружало и Чернова, и Кармеля, и мальчишку, который сейчас бегал по домам и сообщал "иным", что Бегун взял Силу.
И опять Кармель остался спокоен, не обратил внимания на тон Бегуна.
- Про весь - не скажу. Откуда-то эти чудовища явились к нам - значит, есть остальной мир. Земля велика... Но я имею в виду Междугорье, где мы жили, и Загорье, где жили - а может, и живут еще! - люди Ветра, и течение пеки Тал, где обитает народ Гиптов, и землю за Теплым морем, где живут Парфы... Мы знаем их, мы дружим с ними. А есть и другие, которые тоже путешествуют к нам, хотя и обитают далеко на востоке.