- Книга Пути, как я понял, - Чернов снизил тон, устыдился - рассказывает только об истории народа Гананского...
- Не так, - не согласился Кармель. - Она рассказывает о нашем народе, но мудрость ее - общая для всех. Книга Пути хранится у нас, но в каждом народе есть свой Хранитель, который получает знания от наших Хранителей.
- Это понятно, Кармель, свой Путь есть у каждого народа, а законы Путей едины.
- Едины для тех народов, что и сегодня живут где-то рядом? Может быть, за Красными горами?
Кармель улыбнулся - открыто, радостно.
- Вот видишь, ты начинаешь вспоминать... В Книге сказано: "И когда вокруг Вефиля выросли горы, Бегун сказал: "Это хорошее место. Я здесь был однажды. Красные горы окружают землю, богатую добром. Пусть мальчик выйдет и скажет, не конец ли это Пути?" И вышел мальчик и сказал: "Да, мы останемся здесь". И тогда Бегун подошел к каждому, кто был с ним в Пути, и обнял каждого, и посмотрел каждому в глаза, возвращая взятую в Путь Силу, и сказал: "Когда придет срок, я вернусь". И ушел. А народ остался у подножия Красных гор и стал жить и ждать Бегуна..." Ты оказался прав, Бегун: здесь живут добрые люди. Мы обмениваемся с ними плодами наших трудов. Совсем недалеко от Вефиля, всего на Расстоянии одного и еще половинки времени пешего хода, есть большой город по имени Панкарбо. В нем обитают горячие по крови, но хорошие и смелые люди. Они нам отдают ткани, крепкое железо для плугов и ножей, а мы научили их сажать виноград и делать вино. И дальше есть другие города, где живут такие же люди, мы тоже туда доходим, хотя и нечасто: дорога трудна, гориста. И они бывают у нас. Здесь можно жить, Бегун. Но мы хотим вернуться домой...
Мелькнула догадка, которую Чернов немедленно попробовал зафиксировать и прояснить.
- А как они называют себя, ваши соседи?
- Бастарос или, иногда, сегурос.
Bastar - "достаточный" с испанского, вероятно, в местном контексте "самодостаточный", поскольку seguro de si в переводе с испанского означает "уверенный в себе". Испанцы или все же баски - соседи вефильцев. Вот откуда баскские слова в языке...
- А до моря вы никогда не доходили? - вопрос на засыпку.
Интересно - на чью? Кармеля или Чернова?
- Большая вода? - переспросил Кармель.
Это прозвучало буквально: гадол карим. И переспросил:
- Map?.. Нет, это очень далеко, пешком невозможно. Бастарос бывают там, но у них есть лошади и повозки.
- Так поменяли бы их на что-нибудь, и у вас появились бы лошади. Знаешь, Кармель, лошадь тоже умеет рожать маленьких лошадей, а повозку несложно построить, если у вас есть род древоделов.
Кармель упрямо не желал слышать ни издевки, ни даже легкой иронии.
- Да, мы могли бы. Но разве кому-то из нас дозволено было отлучаться из Вефиля так надолго? Мы ведь ждали тебя, Бегун, каждый восход - все это бесконечно длинное время. И ты застал в городе всех до одного, и все до одного встанут на Путь позади тебя... Так что дело за тобой, Бегун. Ищи Путь.
- Разве я против? - задал Чернов вполне риторический вопрос. И добавил еще один - тоже риторический: - Только ни ты, ни даже я незнаем пока, где он начинается. Так, Хранитель?
- Так, - согласился Кармель. Поинтересовался: - Ты это к чему?
- А к тому, - беспечно сказал Чернов, - что мне надо побывать в Панкарбо. Сегодня. Сейчас. Пока солнце не встало прямо над головой.
- Зачем? - откровенно испугался Кармель.
- Не знаю, - искренне ответил Чернов.
Он и вправду не ведал: то ли ему хотелось вырваться из сонной лени и тишины Вефиля, хоть на полдня да вырваться; то ли интересно было увидеть древний испанский или баскский городишко; а то ли - и это, по-видимому, и было истиной! - что-то (или кто-то) тянуло его прочь из Вефиля, за городскую стену. То ли Путь мог начаться только вне города, то ли что-то (или кто-то) подсказывало ему: двигайся, двигайся, тебя переполняет до краев налитая чужая сила, трать ее, расплескивай... Короче, не до анализа ему сейчас было!
- Не знаю, - повторил он. - Но знаю: надо.
И Кармель поверил.
- Мне пойти с тобой? Или дать провожатого?
- Ты забыл, что я - Бегун, - усмехнулся Чернов. - Укажи мне направление, и я побегу.
- Хорошо, - почему-то с мистическим ужасом согласился Кармель. - Это просто. Из городских ворот по дороге, которая привела тебя к нам. Никуда не сворачивая.
Занятно, подумал Чернов. Поверни я назад, когда провалился в прореху, попал бы не в Вефиль, а в Панкарбо. А там. вероятно, Бегун никому не нужен. Судьба...
- Не волнуйся, - сказал он Кармелю. - Я вернусь.
- Я знаю, - ответил Кармель. - В Книге сказано: "И он каждый восход убегал и возвращался, и сначала ничего не происходило, а потом стали возникать чужие Пути".
- Тем более, - подтвердил Чернов. - Полтора времени, говоришь? Мне хватит трех четвертей...
И рванул. Силы было - как раз на марафонскую дистанцию.
Глава пятая
ЗРЯЧИЙ
Дорога шла параллельно горам, иногда чуть поднимаясь, иногда спускаясь, но в целом маршрут Чернову сложным не казался. Бегали, бывало, и покруче. Вопреки опасениям, нестись рысью по сильно пересеченной местности в рубахе до колен и довольно просторных панталонах оказалось удобно и, главное, куда менее жарко, чем в зимнем спортивном костюме. Рубаха, надетая на голое тело, парусила, хорошо продувалась. Конечно, рекордов в таком одеянии не поставишь, но Чернов на рекорд и не замахивался, бежал себе ровно и мощно, дышал, что твой локомотив, легко ему было, сила - то ли своя, то ли все же одолженная у народа Гананскогр! - требовала выхода, а хороший бег для Чернова всегда был выходом в любой ситуации. Нынешняя ситуация настойчиво позвала его в баскский - или все же испанский? - город Панкарбо, где обитают "уверенные в себе", а зачем позвала - Чернов ответить не мог. Но селезенкой чувствовал - надо!
С ним такое случалось в прежней жизни, в смысле, в той же самой, конечно, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, но - до провала в прореху. Иначе-- в Российской Федерации двадцать первого века по Рождеству Христову. А что случалось? Ну вот, к примеру, просыпается он с осознанным, но непонятным желанием съездить в подмосковный поселок Голицыно, куда перебрались скоротать свой век родители тогда еще живые и сравнительно здоровые. Прыгает в пока не угнанный автомобиль, едет, добирается до дачи и понимает: как же он вовремя! У матери прихватило сердце, до "скорой" не докричаться - мобильники в Россию еще не пришли, врачей по соседству нет, и личных машин нет: поселок небогатый. Перехватывает отца, спешащего к шоссе за "леваком", грузят маму в "жигуленок", везут в Апрелевку, в больницу - успевают, слава богу! Мама потом спрашивала: