Они обсуждают все варианты, начиная с бомбежки Каскоты и кончая кинжальным ударом в личном кабинете.
— На это у меня не хватит духу, — говорит Ангела по поводу последнего предложения.
Решают покончить с ним по дороге на петушиные бои в Сан-Паблито. Бестиунхитран не пропускает ни одного из боев, которые происходят по вторникам и субботам.
— Нужны две бомбы, — говорит Куснирас, втайне изучивший пособие по пиротехнике. — Одну для автомобиля с его головорезами, другую — для него самого.
Нужны три человека: двое, чтобы бросить бомбы, и еще один, чтобы вести «ситроен», ибо все должно происходить на ходу. После обсуждения нескольких кандидатур приходят к заключению, что водителем должен быть Подхалуса.
— Мы ознакомим его с нашей затеей, — говорит Куснирас, — я уверен, что он согласится.
— А мне что надо делать? — спрашивает Ангела, которой не хочется быть не у дел.
— Только подыскать нам убежище, — говорит Куснирас. — Покушение произойдет ночью, и нам надо где-то дождаться утра. Было бы нелепо спастись и тут же грохнуться вместе с аэропланом.
Они решают убить Бестиунхитрана, провести ночь в усадьбе Беррихабалей Агромада, а на следующий день рано утром перелететь на аэроплане на Коврингу и просить политического убежища.
— Трудностей не предвижу, там терпеть не могут Бестиунхитрана, — говорит Куснирас.
Этим же вечером Куснирас спрашивает у своего мажордома, согласен ли он управлять автомобилем «в одной рискованной операции», а затем бежать из страны.
— С великим удовольствием, сеньор, если вы возьмете меня с собой, — говорит Подхалуса, которому Пончика явно не по душе.
Усадьба Агромада находится неподалеку от Пуэрто-Алегре среди зеленых лощин. Семейство Беррихабалей рассматривает ее не столько как доходное угодье, сколько как родовую реликвию, положившую начало семейному обогащению. Именно здесь в начале XIX века Томас Беррихабаль забросил торговлю неграми, считая ее невыгодной и опасной, спустил паруса и стал выращивать кофе, да так успешно, что его потомки и думать забыли о рабовладельческом периоде в своей истории и через сто лет вспоминали о своем предке только как о кофейном короле.
Но со временем все себя изживает. Беррихабали посредством удачных матримониальных союзов и прочих махинаций приобретали более перспективные и продуктивные земли вроде Кумдачи и оставили плантации Агромады на попечение управляющих. А затем, в начале этого века, они переехали в Пуэрто-Алегре, на Новый проспект, соблазненные электрическим светом, английскими сортирами и обществом влиятельных персон. Последнее обстоятельство парадоксальным образом заставило их вспомнить об усадьбе Агромада, и теперь (в 1926 году) они иногда посылают туда за два-три дня «гонца» с наказом управляющему проветрить и вычистить главный дом, выбить мягкую мебель и заколоть пару молочных поросят к прибытию хозяев с гостями, которые приезжают погромыхать ружьями в лощинах и поесть до отвала на высоких галереях, откуда открывается вид на ближайшие холмы, на хижины батраков-пеонов в полукилометре от дома и на море, синеющее далеко-далеко узкой полоской.
Неделю спустя после принятия конституционной поправки о пожизненном президентстве здесь состоялась одна из таких званых охот, в которой приняли участие дон Карлосик в новехоньких крагах от Харродз, Ангела в юбке из твида, оказавшегося страшно жестким, Куснирас в щеголеватом охотничьем костюме по последней кенийской моде и в широкополой шляпе с отделкой из леопардового меха и, наконец, Пако Придурэхо в чужих охотничьих сапогах.
В течение двух часов батраки и их жены прислушиваются с благоговейным трепетом и некоторым страхом к разудалой пальбе на дне ущелья и, обуреваемые любопытством, выходят из своих хибар взглянуть на шествующего мимо них хозяина, потного и пыхтящего, обмахивающегося шляпой, вслед за ним идет пеон с одним убитым кроликом в руках.
Ангела, Куснирас и Пако Придурэхо, которых привлекли сюда иные цели, возвращаются домой подругой тропке и, распахивая все двери, оглядывают просторные комнаты и массивную, не слишком удобную мебель, сделанную из красного дерева руками негров-рабов.
— Неплохое прибежище, — говорит Куснирас.
— Запасов провизии здесь на две недели, а я еще пришлю несколько консервных банок и бутылок вина, — говорит Ангела. — Скажу управляющему, что прибудут гости, но что не следует сообщать об этом моему мужу, ибо тогда трезвон пойдет по всему городу.