Вдова полковника Эпигменио Давнохи, пришедшая узнать о причинах задержки пенсии, разобиженный чем-то министр, торговец испанскими сардинами и потерявший терпение заимодавец ждут вместе с Куснирасом аудиенции в приемной.
Элегантный и нервничающий Куснирас с револьвером под мышкой и с полным динамита портфелем курит одну «English oval» за другой. Стражник выходит и входит, сыплет объяснениями и обещаниями, но аудиенция не начинается.
— Сеньор президент через минуту вас примет, сеньора, вы пришли первая.
На часах половина второго.
И тут, словно три ворона, в черных костюмах, торжественные и преисполненные неоправданных надежд, в зал входят умеренные: Благодилья, Пиетон и сеньор Де-ла-Неплохес. При виде Куснираса они столбенеют, но тотчас берут себя в руки. Идут через зал, глядя прямо перед собой, с поднятым носом, будто ловят свежий воздух над смрадом. Останавливаются у стола стражника и говорят:
— Мы — Умеренная партия. Желаем видеть сеньора президента республики.
Стражник подпрыгивает, краснеет, улыбается, потеет и говорит:
— Проходите, пожалуйста.
И они, все четверо, удаляются в направлении личного кабинета, не удостоив взглядом вдову, лепечущую: «Разве сейчас не моя очередь?», не заметив, как свирепеет заимодавец, как розовеет разобиженный министр, как покорно вздыхает торговец сардинами, как встает Куснирас и идет вслед за ними с портфелем в руках.
В коридоре возле двери в личный кабинет сеньор Де-ла-Неплохес говорит Благодилье:
— Входите, лиценциат.
— Ни в коем случае, — отвечает лиценциат, — пусть первым войдет наш друг Пиетон, который обо всем скажет гораздо лучше меня.
Пиетон страстно возражает:
— Не выдумывайте, лиценциат! Вы — наш Златоуст! Мы — за вами. Всю жизнь.
— Таково мнение большинства, лиценциат, — говорит сеньор Де-ла-Неплохес, совсем как в парламенте. — Первым пойдете вы.
Благодилье ничего больше не остается, как идти вперед. Он выпячивает грудь и говорит:
— Хорошо, сеньоры, будь по-вашему.
Горестно поджимает мясистые губы, напускает на себя еще более похоронный вид и вступает в кабинет Бестиунхитрана как на поле брани.
Прежде чем подняться из-за стола им навстречу, Бестиунхитран показывает стражнику, где должно поставить стулья для посетителей.
После краткого колебания сеньор Де-ла-Неплохес и Пиетон приходят к общему решению, кому войти вторым, входят и закрывают за собой дверь.
Оставшись один в пустынном коридоре, Куснирас не спеша дефилирует мимо личного кабинета, засунув правую руку в карман и держа в левой портфель и шляпу. Из-за двери доносятся робкие голоса. Куснирас доходит до соседней двери, останавливается, берется за ручку, осторожно смотрит влево и вправо. Никого. Крутит ручку, дверь поддается. Он ее приоткрывает, видит, что никого нет ни внутри, ни снаружи, входит и оказывается в Зеленом салоне.
Внимательно оглядывает гобелены и кресла в стиле ампир в поисках, куда бы подложить бомбу. Останавливает свой выбор на консоли с мраморным планшетом. Ставит туда портфель, открывает его, вынимает термос и часовой механизм. Сверяет время со своими карманными часами: тридцать пять минут второго. Заводит будильник на два часа, привинчивает головку и в это время видит дверь в глубине салона. Оставив термос и головку на консоли, идет к обнаруженной двери, прижимается к ней ухом, ничего не слышит, распахивает и замирает в приятном изумлении. Прямо перед ним возвышается — среди мрамора, белого кафеля и президентских полотенец — английский унитаз маршала Бестиунхитрана.
Не более секунды длится радость открытия. Он тут же принимается за дело. Бросается к консоли, хватает термос и быстро меняет часовой механизм на пружинный. Прячет часовое устройство в портфель, входит в туалет, опускает крышку унитаза, взбирается на него и устанавливает термос в бачке для воды точно под рычагом, к которому прикреплена цепочка; слезает с унитаза, выходит из туалета и закрывает за собой дверь. В Зеленом салоне берет свою шляпу и портфель, подходит к двери в коридор, приоткрывает, видит, что коридор безлюден, и испускает вздох облегчения.
Возвратившись в приемный зал, говорит стражнику:
— Я искал вас. Скажите сеньору президенту, что ждать мне больше некогда, а если я ему понадоблюсь, он знает, где меня найти. — В голосе Куснираса снова звучит металл.