Ангела смотрит на него с упреком:
— Она очень мужественна и очень тебя любит.
— Оба эти положительных качества никоим образом не способствуют успешному убийству президентов. Решительно отвергаю эту женщину.
— Пепе! — говорит Ангела, как бы желая положить конец его нелестным суждениям. В глубине души ее радует отрицательное мнение Куснираса о Пепите, ибо она знает, что лично к ней такая оценка относиться не может.
Куснирас, нахмурив брови, обводит глазами театр.
— А где этот самый Простофейра?
Пепита сходит в зал и садится рядом с сеньоритами Даромбрадо. Девочки из балетной школы поднимаются на сцену и, строго повинуясь противоречивым указаниям Бертолетти и сеньориты Парнасано, благополучно — после долгой беготни и шараханий — делают живую картину. Падре Ирастрельяс, раскинув руки в стороны, произносит назидательно-похвальное слово в адрес поэтессы; дон Карлосик, забившись в свое кресло, терпеливо ждет конца представления; Убивон, неподалеку от авансцены, перечитывает при свете рампы свою речь и почесывает ляжку; леди Фоппс возвращается в эту минуту из туалета, приглаживая платье на бедрах; Простофейра стоит в проходе в самом конце зала, скрестив руки на груди, и благоговейно смотрит на суматоху, царящую на сцене.
Ангела кивает головой в его сторону. Куснирас встает, извиняется перед доном Карлосиком, проходите милой улыбкой мимо Пепиты, сталкивается с падре Ирастрельясом, идет по проходу и останавливается возле Простофейры, который, видя его, меняется в лице.
— Где вы учились играть на скрипке? — спрашивает Куснирас.
Простофейра вздрагивает:
— Кто, я?
Куснирас соображает, что комплимент сделан не совсем удачно, и решает солгать более прилично и правдоподобно:
— Я спрашиваю, ибо вы в совершенстве владеете инструментом.
Польщенный Простофейра улыбается:
— Меня обучали здесь, в Пуэрто-Алегре. Сеньор Дилетанос, директор оркестра, где я работаю.
Куснирас, которого интересует не ответ, а реакция вопрошаемого, изображает на лице удивление:
— Что вы говорите? Великолепно! Я бы подумал, что вы учились за границей.
— Нет, сеньор, я никогда не выезжал из Пончики.
Видя, что собеседник успокоился, Куснирас кладет ему руку на плечо и говорит:
— Пойдемте, нам надо поговорить.
Они идут по проходу. Простофейра — совсем растаяв от такого свойского обхождения, Куснирас — глядя себе под ноги, словно призадумавшись, с чего начинать беседу.
— Какого вы мнения о нашей политической обстановке?
Простофейра смотрит на него большими глазами:
— Никакого, сеньор Инженер.
Куснирас останавливается и глядит на него в упор. Простофейра ощущает некоторое беспокойство.
— А что вы имеете в виду? — спрашивает он.
— Я имею в виду расстрелы. Что вы о них думаете?
Простофейра с минуту молчит, потом отвечает:
— Вот. Ага. Один сведущий человек мне сказал, что эти расстрелы — на пользу дела. Что политическая атмосфера станет почище прежней. Так люди говорят, а лично я ничего не имел против дона Касимиро Пиетона, который ко мне очень хорошо относился. Нет, не очень хорошо, но в общем и не плохо.
Куснирас задерживает на нем взгляд, потом улыбается и говорит:
— Мнение, заслуживающее внимания. Всего доброго.
Он оставляет Простофейру в полной растерянности и направляется к своему месту в зале. Усаживаясь рядом с Ангелой, говорит:
— Этот человек — круглый идиот.
— То же самое говорит мой сын, — отвечает равнодушно Ангела.
Глава XVIII. Ужин заговорщиков
Поздним вечером в зале старого дома семейства Куснирасов, где диваны стоят в чехлах и статуи под покрывалами, собирается узкий круг приглашенных. Убивон скребет свою лохматую голову, Пако Придурэхо — молодой денди — чувствует себя как дома у своего старого друга; Эскотинес застыл изваянием на краю стула, обитого скользкой парчой; Банкаррентос пригубливает аперитив. Куснирас, в элегантном вечернем костюме, оперевшись рукой на черепаховый столик в центре зала, начинаете предупреждения:
— Мы собрались не для развлечений. Разговор пойдет об очень серьезных вещах. Позже нам доставят ужин из отеля «Инглатерра».
Гости смотрят на него, в их взглядах просыпается интерес.
Слышен стук дверного молотка.
— Это Ангела, — говорит Куснирас и выходит из зала.
Он сбегает вниз по лестнице и вдруг в изумлении останавливается, увидев в вестибюле двух женщин: Ангелу и Пепиту Химерес.
Обе они поднимаются вверх по ступеням, и посредине лестницы происходит встреча с хозяином дома.