Пират 27.02.200315.45
Демиургу. Ну, ты прям Микеланджело, убивающий натурщика! В5 – мимо! Г3!
Демиург 27.02.200315.54
Пирату. Микеланджело Буонарроти – великий художник! И я вовсе не исключаю того, что именно благодаря убийству натурщика (или натурщиков) он стал им. Г3 – сбит однопалубный.
Пират 27.02.200315.59
Демиургу. Глазам своим не верю! Неужто свершилось? Ну, тогда, приятель, с тебя причитается!
Демиург 27.02.200316.03
Пирату. Я сделаю, как договаривались. Всё должно быть по-честному. Пока.
Романов пробежался курсором по страницам гостевой книги. Новых посланий от Демиурга с Пиратом не было. Зато в самом конце он наткнулся на сообщение о том, что во время оперативных мероприятий, проведенных сразу после убийства начальника управления по социальной политике администрации города, правозащитника Слуцкого, был задержан Пират. Информация, по словам некоего Саши А., обнародовавшего ее, была получена от стопроцентно надежного источника из аппарата ГУВД.
Прочитав сообщение Саши А., Игорь тяжело вздохнул. Спросил:
– Выходит, папа, игра в морской бой закончена?
Романов пожал плечами. С одной стороны, сказал он, Демиург сам с собой перестреливаться вряд ли станет, это не по правилам, а с другой – непонятно, почему заместитель начальника главного управления внутренних дел генерал-майор Сивцов не сообщил об аресте Пирата депутатам законодательного собрания.
– И потом, – добавил он, – если Пират действительно арестован, то кто общается в Интернете с Демиургом?
Игорь подумал и сказал, что что-то здесь действительно не так. Либо Саша А. – бессовестно лжет, либо с Демиургом переписывается какой-то самозванец.
– Сейчас узнаем! – Решив показать Игорю, что его отец, хоть и не большой начальник, но отнюдь и не большое пустое место, как считает его мама, Романов вынул из кармана мобильный телефон. Набрал номер Никиты Малявина и спросил важным голосом: кто именно задержан на месте убийства Слуцкого.
– А с кем я говорю? – в свою очередь поинтересовался Никита.
– Это Романов!
– Васька, ты, что ли? Тьфу на тебя, не узнал! Богатым будешь. Что у тебя с голосом?
– Так это на самом деле Пират?
– Уже слышал?
– Да, в Интернете только что прочитал.
Малявин вздохнул. Сказал: говорить о том, что это Пират, пока рано, слишком много в этом деле неясностей.
– Каких неясностей? – строгим голосом спросил Романов.
– Ну, начать хотя бы с того, что задержанным, по моим сведениям, оказался профессиональный киллер.
– И что?
– А то, Вася, что профессиональные киллеры оттого и зовутся профессиональными, что в отличие от маньяков убивают не ради удовольствия. По крайней мере, так было до сих пор.
– Что еще?
– Он не местный. В город приехал двадцатого февраля, в день, когда Пират впервые появился на сайте Харякина.
– Это, конечно, о многом говорит! – усмехнулся Романов.
– Да ладно тебе! – воскликнул Малявин. – Я же не сказал, что убийца Слуцкого не Пират! Я только сказал, что в этом деле много неясностей! И вообще, какого рожна я тут перед тобой отчитываюсь? Ты случайно не знаешь?
– Нет, но все равно держите меня в курсе дела.
– А больше тебе ничего не надо?
– Всё! Работайте, товарищи! Нечего в кабинетах штаны протирать!
Романов отключил телефон. Задумчиво посмотрел на монитор компьютера и сказал, что ответ на вопрос, кто именно убил Слуцкого: Пират или нанятый им профессиональный киллер, видимо, будет получен не ранее чем Демиург потопит очередной корабль.
– Если после этого ничего не произойдет, значит, вчера действительно поймали Пирата. А если случится очередное объявленное убийство, значит, кого-то другого.
В этот момент в дверях детской появилась Элеонора. Сложив руки на груди, она прислонилась плечом к откосу, обвела взглядом комнату и спросила: чем они тут, интересно, занимаются. Романов развел руками, дескать, ничем особенным. Бросил взгляд на часы, показывающие без четверти семь, и сказал, что ему пора идти.
– Как, уже? – огорчился Игорь.
– Уже, – подтвердила Элеонора. – Ты забыл, что у твоего папы в семь часов запланировано важное деловое свидание? Ему надо торопиться.
Почувствовав в словах бывшей жены насмешку, Романов молча развернулся и, в сопровождении низко опустившего голову сына, прошел в прихожую. Оделся, достал из висевшего на вешалке полиэтиленового пакета коробку конфет и протянул Игорю. Похлопал его по плечу, поцеловал в лоб и, стараясь не глядеть ребенку в глаза, торопливо вышел.
28 февраля
Из телевизионных новостей:
«С обращением к избирателям убитого в ночь с 24 на 25 февраля Владимира Барыкина выступила его вдова Ольга. В память о светлом образе мужа она призвала всех его сторонников отдать свои голоса на выборах губернатора области, первый тур которых состоится в воскресенье второго марта, кандидату от КПРФ Егору Реве».
«Кандидаты на пост губернатора области: А.Дударев, Е.Троицкий и С.Заворуев выступили с протестом против того, чтобы сторонников выбывшего из предвыборной гонки Барыкина призывали голосовать за Е.Реву, мотивируя это тем, что тот получит преимущество в предвыборной гонке за счет использованного В.Барыкиным бесплатного эфирного времени».
Романов сидел перед зеркалом. Рассматривая свое отражение и отражение гримерши Люды – молодой женщины с тусклым, как сороковаттная лампочка, лицом, глядя в которое ему невольно вспомнилась присказка о сапожнике без сапог, он думал о том, что старость, как и всякая гадость, приходит к человеку всегда внезапно.
«Она приходит после того, – продолжил он начатую мысль, – как в голову начинают лезть противные мысли вроде той, что большинство половозрелых девушек, к которым чувствуешь влечение, годятся тебе в дочери».
– Скажите! – Романов повернулся в сторону гримерши Люды. – Как, по-вашему, я еще могу интересовать молодых женщин?
Люда перестала втирать в его щеки желтый жирный крем и после секундного замешательства спросила, чем вызван этот вопрос.
– Меня не любят те, кто мне нравится, – честно признался Романов. – А те, кто готов любить меня, к сожалению, безнадежно стары.
Люда рассмеялась.
– Нет, я серьезно! – воскликнул Романов. – Мир с каждым годом катастрофически молодеет, а я остаюсь таким, каким был и год назад, и два, и пять, и десять!
– И что в этом плохого?
– Ничего! Уверяю вас: в этом нет ничего плохого, за исключением того, что молодые женщины не обращают на меня никакого внимания!
Люда приняла слова Романова за шутку. Она еще раз рассмеялась и сказала о том, что, по ее мнению, молодые женщины не обращают на него внимания не потому, что он стар, а потому что он не является ни бизнесменом, ни банкиром, ни даже каким-нибудь захудалым депутатом.
– Что вы говорите! – ахнул Романов. – Неужели по мне это видно?
– Конечно! – ответила Люда. – Не обижайтесь, Василий Сергеевич, но, глядя на вас, трудно не заметить, что вы слишком интеллигентны и тонкокожи для того, чтобы быть ими.
Чуть откинувшись на спинку кресла, Романов внимательно посмотрел на себя в зеркало. Мысль, высказанная Людой, ему понравилась. Сравнив себя с известными ему богатыми людьми, он готов был согласиться с тем, что многих из них, при всем уважении к их капиталу, действительно трудно заподозрить даже в такой малости, как знание основ этикета, без чего ни один человек, по его мнению, не мог считаться полностью интеллигентным. Однако он с огорчением вынужден был признать и тот факт, что существует также немалое количество людей – больших знатоков этикета и других, крайне важных для настоящего интеллигента вещей, кто в своем портмоне наряду с абонементами в оперу носят карточки Golden Visa и American-Express. И именно существование таких людей заставляло Романова усомниться в справедливости слов гримерши.