— Ты же понимаешь…
— Именно! — прервал и не дал сказать, что он обманывается, что может быть, как прежде. — Потому и смакую то, что есть в данный момент. Хм!.. А чай ты мне сделала, как прежде… не забыла, какой люблю: крепкий и без сахара.
— И это ничего не значит!
— Не думаю так, но спорить не стану.
— Ты уже допил?
— Не гони меня, Таис… — он вдруг так серьезно посмотрел, что я невольно напряглась. — Сделал вид, говоришь, что незнакомы?.. А может, так и есть? Скажи: ты ничуть не изменилась за прошедшее время? Совсем? А я так очень.
— Не сказала бы! — произнесла с иронией, но на самом деле он где-то был прав.
Про себя отметила, что внешне он точно претерпел изменения. Взять хоть отросшие волосы и бороду. И морщины, четко обозначившиеся на лбу. А еще вблизи заметна стала седина, местами посеребрившая его блондинистые пряди и пробившаяся среди щетины.
— На самом деле, я вообще теперь не тот. Можешь не верить, но я как умер, когда понял, что наделал…
Его взгляд и голос, каким начал свое признание, так отдались в сердце, что срочно отвернулась. Да, хотелось трусливо сбежать. Начни он отстаивать свою прежнюю правду, и во мне бы все вскипело, прилили бы силы на противостояние. Но видеть тени, улавливать отголоски той смерти, о которой говорил, это было больно. Отчего так? Во мне остались чувства к нему? Или это было обычное, присущее многим, сочувствие?
— Меня положили в капсулу, чтобы остановить внутреннее кровотечение…
— Та рана была очень серьезной?
— Достаточно, так как жало стилета прошло над сердцем в одном сантиметре. Но дело не в этом, Таис. Технологии и разработки медиков, они не позволили бы умереть, как ты говоришь, наследнику рода Голантау. Да, вокруг все забегали и засуетились, послышались крики и приказы срочно действовать. Меня, не спрашиваясь, засунули в самую совершенную капсулу, подключили провода и датчики. А я лежал под полупрозрачным куполом и… не хотел, чтобы меня спасали. Даже обидно было, что так слаб и не мог поднять руку, чтобы отодрать подключенные трубки. Я желал тогда умереть… Потому что не представлял жизни без тебя. А в меня закачивали жизнеобеспечивающие растворы, тащили на всех скоростях на Вартекс, когда мою потерянную половинку уносил в тот момент в другую сторону чужой межзвездник.
— Да. Я улетала от тебя. С той раной, что ты нанес моему сердцу.
— Понимаю, что теперь никогда не смогу замолить вину… совершенно отчетливо осознаю это. Я был таким идиотом, настолько туп, что поставил на карту наши отношения. Да, ради долга и чести. Но не учел, что некоторые действия не имеют обратного хода. Или нет, верил, что смогу возместить, исправить, замолить. И ошибся. Непростительно! — краем глаза видела, как Рад сжал кулаки, и заходили его желваки. — А далее… был тяжелый урок, что преподала судьба. Она очень баловала меня всю жизнь. Само рождение в семье Голантау уже ее подарок. Далее наградила многими полезными качествами, которые помогали легко впитывать знания, развивать тело и дух. С ее подачи мне сопутствовала удача и успех, она же послала мне… тебя. Но жизненный путь извилист, Таис. Я оказался на распутье. И свернул… не туда.
— Свернул, значит?..
— Извини, если обидел этим словом. Если честно, то вообще никак не могу подобрать нужных слов, чтобы объяснить, что почувствовал, когда осознал, что натворил.
— А может, и не надо уже объяснений?
— Надеюсь, что это не так. Иначе… Окажи мне такую милость, выслушай до конца, Таис.
— Но ты снова делаешь мне больно, Рад.
— Понимаю, — опустил он голову, но в повинной позе было и еще что-то.
Упрямство? Возможно. В этом-то и весь Радемус. Он был, есть и останется воином. Чтобы сейчас ни сказал, как бы ни старался подбирать слова, а напор и целеустремленность остались в его крови.
— Но боль, как ни странно, это жизнь, Таис. Она говорит о том, что еще живешь. Я это понял, когда очнулся в той медкамере. А еще она подсказывает, что не умерли… чувства. Прости, что не замолкаю сейчас. Я вообще солдафон, ты же знаешь. Совсем не умею показать глубину раскаяния. И мне кажется, если встану перед тобой на колени… этим я тоже могу оскорбить тебя. Поэтому… Ортаис, помилуй или казни меня. Любое твое решение приму. А что прилетел сюда, что выглядел отстраненным?.. Я пытался смириться с твоим желанием. Ты проложила между нами расстояние длиной в галактику? Это слишком для меня. Решил сократить его, это да. Но не собирался навязываться, а только… вдруг смог бы быть полезным, например, защитить от опасности?
— Рад! Моя рана только зарубцевалась. А ты прилетел и…
— Не гони! Захочешь, совсем не стану показываться на глаза. Но мне важно знать, что у тебя… все нормально.
— Мне было бы легче, если ты улетишь с Риктории. И согласись, не твое это дело заниматься трудом фермера.
— Не мое. Хоть и уверен, что справлюсь блестяще.
— О да! Ты же упорный!
— А улететь… Я покину планету, Ортаис. В том случае, если ты отдашь свое сердце… другому мужчине. Тогда меня уже точно ничто не будет держать… тут.
— Предлагаешь дружить?
С сомнением посмотрела в его лицо. В нем не дрогнула ни одна мышца. Но дара речи я, похоже, бывшего адмирала лишила. И да, был момент, что мысленно порадовалась, что так ему и надо. Но мне понравилось, как стойко принял этот мой выпад.
— Станешь охранять издалека?
— Как скажешь. Но защита надежнее, если находиться рядом.
— Исключено. Я свободная теперь женщина. Могу жить, как захочу. Пожелаю кого-то приблизить к себе, так и сделаю это. А твое присутствие… оно станет меня сковывать.
— Но ты могла бы арендовать бункер у меня, или этаж в башне, — проговорил спокойно, вот только, похоже, зубы ему было перед этим разжать сложно.
— Исключено. Я точно останусь здесь. Не хватало еще лишиться репутации порядочной женщины!
— Тогда… хочешь услышать мое мнение, Таис? На счет «пожелаю приблизить»…
— Думаю, могу запросто без него обойтись.
— И все же! На Риктории есть только один мужчина, достойный тебя.
— Я его знаю? Уж не ты ли? Такой весь… иной?.. — прищурилась и скривила губы. Понимала, что вела себя недостойно, «пиная» лежачего, и что потом буду об этом жалеть, но в тот момент моя темная сторона вот так показала себя.
— Нет. Это не я. Меня ты, так понял, не хочешь принять. Это Патритис Коритай. Он мог бы быть тебе парой. Вот только…
— Я знаю, что неизлечимо болен.
— Другое хотел сказать. Про его болезнь я тебе все высказал еще на корабле. Да, был груб тогда, не имел права на те высказывания, но выложил правду. Создать с ним семью можно, но лишь на короткий срок. Зная тебя, могу предсказать, что впряжешься в проблему его здоровья, но не сможешь ничего решить. Будешь биться, сжав зубы, возможно, по-своему привяжешься к принцу, но, Таис, потом испытаешь боль от потери.
— Не привыкать!
— Решать тебе, конечно. Но есть еще одно «но». Пат посматривает в твою сторону с интересом, но не любит, как я. Не смотри так, Ортаис. Что бы сейчас про меня ни думала, а ты привыкла к моей страсти. Станешь потом сравнивать…
— И не надо мне твоих советов и предсказаний!
— Понял. Их больше не будет. Так мы… так и будем жить в соседних хозяйствах? В смысле, я пока остаюсь… поблизости?
— Ты тоже свободный гражданин, Радемус. Потому, можешь жить, где пожелаешь.
— Тогда я стану иногда приезжать сюда… в гости?
— То есть?.. К Эллари?
Сама не заметила, как моментально вскочила с дивана, и как запылали мои щеки. Потому что перед глазами возникла сцена, когда Рад помогал Эл спуститься с коня, а потом подсаживал ее в седло. И мне показалось, или уголок мужских губ дрогнул и поехал в сторону?
Но я не успела распалиться от этого мужского намека на усмешку, как внимание перекинулось на другое. Рад стоял спиной к окну, и смотреть на него, значит, видеть частично ночь, опустившуюся на широкий луг за стеклом. И вот в этой чернильной темноте отчетливо различила на уровне цокольного этажа светящуюся красную точку.