— Понятно, что беспокоюсь о тебе, — произнес серьезно, спрыгнул на землю с коня и начал стаскивать с седла какие-то зачехленные штуковины. — Как и говорил, это место очень удалено от жилья, здесь нет и колодцев, в которых в случае опасности можно укрыться. А почва рыхлая, черви такую любят…
— И что ты сейчас делаешь? — я следила за ним с вниманием, но Том решил отъехать подальше от розовой поляны и расположился в теньке молоденьких елочек.
— Не узнаешь сигнальные стойки? — Рад не обращал на меня внимания, а втыкал по периметру пятачка, покрытого эстраганусом роузис, те палки с набалдашниками, которые улавливают колебания грунта и сигналят об опасности.
— Признала. И зачем все это?
— Думаешь, не догадался, что станешь собирать эти цветочки? Таис, я же тебя знаю! Просто так, чтобы полюбоваться, ты бы не явилась в такую даль. А сейчас воткну последний датчик и уеду, раз считаешь, что мое присутствие ни к чему. Но обещай, пожалуйста, что при первом же сигнале ламп, если такое случится, немедленно уберешься отсюда. Вон в той стороне, за тем перелеском, в километре примерно, стоит вышка. Имей это в виду. Ладно? Том, а ты слышишь? В случае опасности…
— Понял! — отозвался парень. — Только кони тоже обычно чувствуют приближение опасности. Они порой лучше датчиков колебание в почве улавливают.
— Вот и отлично. И тогда не мешкайте. Договорились?
Вопреки пророчеству Рада, в тот день я «собирать цветочки» не стала. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, растение только начинало цвести — раскрывшихся полностью цветов было мало. Оно обещало еще добрых две-три недели обильно окрашивать здесь луг розовым. И вообще, эстраганус роузис относился к таким растениям, которые цвели несколько месяцев подряд, правда, потом уже не так активно, но все же, вполне возможно, цветы на вьюнках остались бы и на весенние месяцы. Значит, время на сбор у меня имелось в избытке. Потом я еще осмотрелась внимательнее и заметила собирающиеся на горизонте тучки. Дожди, как уже поняла, в это время года на Риктории случались часто, и совсем не теплые. Как-то мне не захотелось попасть под ледяные струи, вот и махнула Тому рукой, что собираемся в обратный путь. И в-третьих! Эллари откомандировала в мое подчинение работника, и этим надо было пользоваться по полной, а не так, что он провалялся бы на травке с полдня.
Далее я несколько дней подряд занималась теми растениями, что успела добыть. Делала выжимки, творила масло, что-то настаивала, что-то отваривала, в общем, занятие было. Но эстраганус роузис из головы не шел. Меня так и подмывало снова съездить на поляну и сделать большой уже запас этого вьюнка. Тем более что эксперимент с ним показал превышающие по силе свойства, если сравнивать с растениями, произрастающими на Вартексе. И вот, я уже зуд начала ощущать от нетерпения снова отправиться за лес, а Эл отказывала и отказывала с сопровождающим.
— Таис! — начинала с осуждением смотреть, как только обращалась к ней с просьбой. — Давай через неделю? У меня овес не убран до конца на большой площади, ветром вчера стога с заготовленным сеном раскидало, несколько кобыл должны ожеребиться…
Да, понимала, что у нее забот хватало, и каждые рабочие руки были на счету. Похожая обстановка, похоже, наблюдалась во всех хозяйствах колонии, потому что мне несколько раз было отказано в заявке на работника. И что оставалось делать? Взяла и собралась отправиться на луг одна.
К делу подошла основательно. Упаковала в сумки специальные пакеты под сбор, прихватила мотки веревок, чтобы их потом привязать к седлу. Запаслась и провизией, чтобы потом перекусить, ведь рассчитывала провести на поляне не один час. А еще в другую сумку запихнула сложенный тент, к седлу привязала длинные колья. Это я подстраховалась на случай дождя. Вон, тучки-то опять по небу бродили…
— Тихо, Ласка, тихо! Что ты так нервничаешь?
Лошадь явно не была в настроении покидать загон. Она фыркала, прядала ушами, перебирала на месте ногами, а взгляд ее на меня точно читался, как осуждающий.
— Обещаю, заставлять тебя скакать резво не стану. А груз? Он же не такой и тяжелый, ну согласись! И потом, это я буду ползать по поляне на коленях, собирая запас эстрагануса, а ты станешь поодаль пощипывать свежую травку…
Уговоры действовали не очень. Ласка на все слова лишь активно отмахивалась хвостом и трясла гривой, как если бы говорила: не хочу никуда уходить со двора.
— Не вредничай, моя дорогая! Надо понимать, что поездка важна. Мы творим с тобой нужное дело. Ведь концентрированная выжимка из этого вьюнка, как выяснила, имеет сильное усыпляющее свойство. Уверена, придумаю потом ему применение…
А до поляны добрались без приключений и всего за час. Все потому, что лошадка моя, хоть и поупрямилась сначала, но потом бежала довольно резво. Я ее и не пыталась подгонять, а она сама ходу прибавила, будто решила с упрямой хозяйкой не спорить, а поскорее сделать навязанное дело, да и вернуться в родное стойло.
— Умница! — погладила ее по шее, когда отпускала пастись на безопасном расстоянии от розовой поляны. — Отдыхай! Кушай!
Привязать лошадку и, тем более, стреножить, совсем не пришло в голову. Зачем? Ласка была всегда спокойной, никуда далеко не отходила, вечно пожевывала траву в задумчивости, стоя на одном месте. Ну, нервничала немного сегодня, так с кем не бывает…
Сама далее принялась изучать вьюн. Он цвел уже так, как нужно. Розовые цветочки дружно высыпали на его плетях. Самая пора для сбора наступила. Я и порадовалась, что так вовремя явилась на луг, и тут же приступила к работе. Два мешка успела наполнить сбором, когда от дела отвлекло ржание лошади.
— Что ты кричишь, милая? — спросила, не глядя в сторону лошади.
А зря, потому что Ласка начала приплясывать и пятиться. Ладно бы в мою сторону, а то ведь совсем в ином направлении.
— Может, пить хочешь? Сейчас, сейчас!..
Мое «сейчас» растянулось на полчаса, наверное. Потом вспомнила, что обещала лошади напоить ее и разогнулась, осматриваясь.
— Ласка? Ты где?..
Я замерла в растерянности, потому что моей старенькой лошадки нигде не было видно. Позвала, прошла в том направлении, где она недавно паслась, но Ласку не обнаружила. Коря себя за то, что слишком увлеклась делом и мало уделяла внимания лошади, ведь видела же, что она была какой-то нервной с утра, дошла до зарослей кустарника перед перелеском. В голове так и пульсировала мысль, что же стану делать, если не найду Ласку. Как до дома тогда добираться? Но уже через минуту все до единой мысли покинули меня. Ощутила только звенящую пустоту вокруг, она же оказалась и в голове. Меня как парализовало.
— Это что такое… там… виднеется? — губы как бы сами собой прошептали это.
А увидела что-то странное. Будто солнечного зайчика словил мой глаз. Это от чего же отразился луч дневного светила, вырвавшийся из тучи? Что поблескивало среди зелени кустов? Что-то такое… покатое… серо-розовое… Оно… шевелилось?..
— Мама!
Ветви вдруг разошлись, и на меня уставились мелкими четырьмя черными точками глаза монстра с тупой складчатой и склизкой мордой.
Глава 13. Раннее пробуждение
Я замерла, ноги, как вросли в землю, в горле образовался ком. Скорее всего, и дара речи затем лишилась. А все потому, что до меня дошло, кто был в кустах. Червяк! Большой. Или это у страха глаза были велики? Да нет же, то нечто, которое начало потихоньку выбираться из зарослей, походило на гофрированную трубу диаметром в метр, а длиной… нет, всего червя пока не видела и совсем не желала наблюдать целиком. Вот только от меня мало, что зависело.
Этот толстый и склизкий гад начал все же приближаться. Медленно, но верно. И он… кажется, червь ко мне принюхивался. Вот точно приподнял тупой обрубок с четырьмя точками, которые сразу приняла за его глаза, на полметра от земли и поводил им из стороны в сторону. Тогда же увидела, что чуть ниже глаз приоткрылись две дырочки-клапаны. Нос? Точно… нюхал… меня!