Вокруг шокированное молчание, очередной ненавидящий взгляд Лео, после чего занятие просто пролетает. Это похоже на какое-то чудо. Как будто мой новый статус открыл Тигу дверь к цели его жизни.
За пятнадцать минут до окончания урока химии в передней части класса раздается звонок телефона, и выясняется, что меня ждут в кабинете консультаций. Это, как я понимаю, не по поводу моих возможностей в колледже.
— Только забери свои книги, — говорит учитель, так что я собираю свои вещи со стола и иду на нижний этаж.
Наш консультант по ориентации — прелестная женщина по имени миссис Айтес. Она бесчисленное количество раз консультировала выпускников «Медведей» на тему того, в какой колледж они смогут пойти, следует ли им пойти работать сразу после окончания школы и следует ли рисковать, беря горячий обед вместо покупки сэндвича в кафетерии. Также, она помогает с ранней беременностью, организовывает для молодой мамы продолжение обучения на любых возможных курсах, которые ей подойдут, а в крайних случаях оказывает психологические консультации по поводу ранних смертей.
— Гермиона, пожалуйста, проходи! — говорит она. Миссис Айтес чересчур радостная. Я чувствую, что воздвигаю оборонительные сооружения, но, в любом случае, я сажусь. —Извини, что сорвала тебя с занятий после того, как ты уже пропустила неделю, но я решила, что лучше прервать химию, чем твои общественные занятия.
Знаете, она была необыкновенно внимательной. Заходить в одиночестве в кафетерий, после того, как все уже нашли себе место, было бы отстойно.
— Я хочу, чтобы ты знала, что моя дверь всегда открыта, если я тебе понадоблюсь, — говорит она. — Я знаю, это лето было тяжелым.
Я смотрю на нее в течение пяти секунд, а затем начинаю смеяться. Она не закрыла дверь, что не очень профессионально с ее стороны, и я представляю, как секретарь, находящаяся чуть дальше в холле, напряженно пытается услышать каждое слово. Я продолжаю смеяться, потому что понимаю, что миссис Айтес пришлось относительно легко с нашим выпуском. Никто не забеременел (насколько мы знаем), а Клара умерла так давно, что мы все уже пережили это горе. До прошлой недели я предполагала, что миссис Айтес никогда прежде не касалась дел об изнасиловании, но теперь я знаю больше. «Хэй! Что-то ищешь?» — может, я и не помню, но я знаю. Просто невозможно, что я единственная девушка, которая взяла тот напиток.
— Миссис Айтес, — говорю я, вставая и закрывая дверь. — Если вы не можете сказать слово изнасилование или, хотя бы, нападение, то я не понимаю, чем вы сможете мне помочь.
— Хорошо. Итак, ты была изнасилована, — говорит она. — И, вероятно, это было по-настоящему ужасно. И так как учителя намного более внимательны, чем вы, ребята, думаете, мне очень хорошо известно, какая вереница сплетен разнеслась по школе.
— Мне вроде как неизвестно, — признаюсь я. — Я избегала интернета. Все, что мне известно, что Дженни непреднамеренно дала представление, что я сама могла хотеть этого.
— Она провела большую часть послеобеденного времени пятницы, сидя на этом стуле и выплакивая глаза, — говорит мне миссис Айтес. — Если бы я могла сказать свое искреннее мнение, я бы сказала, она перенесла это тяжелее, чем ты.
— У меня есть Полли, — говорю я ей. — Дженни просто получила предупреждение.
— Да, именно такое впечатление у меня и сложилось, — соглашается она. — Ты сидела рядом с ней?
— Ага, — говорю я. — Этим утром. У нас все хорошо.
— Что насчет тебя и Леона Маккены? — спрашивает она.
— Ну, Лео тот, кто подсунул мне упаковку презервативов, — говорю я. — Но он не особо спешит отстоять мою честь. Я не разговаривала с ним с лагеря.
— Сейчас твоя очередь произнести это, — говорит она мягко. Мне интересно, есть ли это в учебных пособиях.
— Мы с Лео не сказали друг другу ни слова с ночи, когда я была изнасилована.
— Хочешь, чтобы я выступила в качестве посредника между вами? — спрашивает она. — Это есть в списке предоставляемых мной услуг.
— Сначала я лучше попробую сделать это с поддержкой Полли, если не возражаете, — отвечаю я.
— Если бы у меня была такая подруга, как Полли Оливер, то, вероятно, я бы выиграла больше поединков в своей молодости, — говорит она. Затем ее лицо бледнеет, и она перестает смеяться. — Ты уже разговаривала с психотерапевтом?