— Ну, это пока ты не перегружена работой, — говорит мама.
Это мог быть любой вечер, любой разговор, который когда-либо у нас был. Хотя он о том, чтобы прогуляться.
— Могу я завтра одолжить машину? — спрашиваю я.
— Конечно, — отвечает папа в тот же самый момент, когда мама произносит «Зачем?».
Это весьма типично для них. Папа всегда предполагает, что все, что я прошу, в порядке вещей, в то время как маме нужны причины. Он не просто потакает мне. На самом деле, сейчас он в наиболее нормальной форме с того вечера, когда не смог обнять меня.
— Я подумала, что надо съездить в больницу, — говорю я. Я не собиралась быть дерзкой, но прозвучало это абсолютно ужасно, и они оба застыли.
— Хочешь, чтобы мы поехали с тобой? — спрашивает мама, после быстрого и безмолвного разговора с моим отцом.
— Вы хотите поехать со мной? — спрашиваю я. Я на самом деле сомневаюсь, что мой отец хочет ехать, но, если честно, в данный момент он выглядит менее взволнованным, чем мама.
— Милая, ты знаешь, мы здесь для тебя, — произносит мама. —Когда бы тебе это ни понадобилось.
— Я, правда, ценю это, — говорю я. — Если вы оба поедете вместе со мной, доктор сможет поговорить со всеми нами одновременно, и это избавит нас от неловкого разговора позже.
Папа неожиданно смеется, затем смотрит виноватым взглядом и пытается остановиться, но не может. Он просто сдерживает хихиканье, и я тоже начинаю смеяться. Мама смотрит на нас двоих, будто мы сумасшедшие. Возможно, так и есть. Я-то точно, я знаю это.
— Ладно, — говорит она, качая головой, — мы поедем все вместе.
И вот так на следующий день в девять часов утра мы втроем оказываемся в больнице в комнате ожидания. Мама с папой держатся за руки, а я обхватила свои колени. Папа пытается приобнять меня, когда мы садимся, и я делаю все возможное, чтобы не вздрогнуть, но я слишком сильно взвинчена. Сейчас в любую минуту медсестра назовет мое имя, затем я постараюсь пописать по команде, а затем я, так или иначе, узнаю результат.
— Гермиона Винтерс, — произносит медсестра. Она знает. Все в этой комнате знают обо мне, но, по крайней мере, сотрудники больницы ведут себя профессионально.
Я встаю и следую за медсестрой в приемный кабинет. Обычно она оставляла меня одну дождаться доктора, но наш семейный доктор — мужчина, и я не уверена, что находилась наедине с представителем мужского пола с тех пор, как меня изнасиловали. Все такие внимательные.
— Это простой тест, — успокаивает она. — Неинвазивный, ты просто пойдешь в уборную. (Примеч. Неинвазивный — имеющий отношение к проникновению внутрь организма с помощью методик, не повреждающих кожные покровы или слизистые оболочки).
— Спасибо, — благодарю я. Не могу сказать, она рада, что я так хорошо держу себя в руках, или мечтает, чтобы у меня случился нервный срыв, и тогда позже ее история будет поинтересней.
— Здравствуй, Гермиона, — приветствует меня доктор Лью, шелестя блокнотом. На самом деле, он выносил меня при рождении прямо через коридор отсюда. Я точно уверена, это не тот разговор, который он планировал когда-либо вести со мной.
— Привет, доктор Лью, — говорю я. Я использую свой голос черлидера. Хоть он и не такой пуленепробиваемый, как у Полли, но звучит хорошо.
— Хорошо. Саманта будет прямо здесь все время, пока мы будем говорить об анализе, а затем ты просто сходишь в уборную, — начинает он. Профессионально. Медики всегда начинают разговор профессионально. — Итак, это показатели гормонов, которые скажут, если ты беременна. Анализ мочи даст быстрый результат, так что тебе не придется ждать после сдачи анализа. Если он отрицательный, мы возьмем на анализ кровь, чтобы убедиться, а если он положительный, мы отправим тебя к гинекологу.
— Хорошо, — говорю я. Звучит все просто.
Саманта передает мне специальный стаканчик, и я впервые замечаю выпуклость под ее халатом. Она беременна, просто пока это еле заметно. Мои руки трясутся, и я почти роняю стакан, но у меня получается оправиться.
— Гермиона? — голос Саманты звучит обеспокоенно, и когда мы встречаемся взглядами, до нее доходит, что именно меня шокировало.
— Я в порядке. Я в порядке, — заверяю я их. Не ее вина, что она беременна. Ну, я имею в виду, вероятно, ее или, по крайней мере, я надеюсь, что ее, и также я надеюсь, что не буду сразу же думать худшее обо всех, но реальный смысл в том, что не ее вина, что я слишком остро реагирую.
Я делаю глубокий вдох и направляюсь в уборную. Это не первый раз, когда я писаю для сбора анализов. Они регулярно берут анализы у атлетов старшей школы на повышенные показатели препаратов. Однако это первый раз, когда я сдаю анализы без знания того, каким будет результат. Все же, это не совсем высшая математика. Я стараюсь не думать о Лео и Тиге, дразнящих девушек на национальных соревнованиях в прошлом году тем, насколько им было легче справиться с этим.