Со своего места позади Планчета, Гитантас с нарастающим раздражением прислушивался к этому обмену репликами. Он ожидал, что предводитель кочевников будет простым неотесанным фанатиком. Эта женщина им не была. В ней была сила, сила, которую распознал даже молодой квалинестиец, но, в то время как Планчет уделял внимание дипломатическим тонкостям, она настойчиво продолжала швырять оскорбления и эпитеты.
Планчет старался убедить Адалу, говоря, что темные силы устроили заговор с целью отобрать у эльфов их родные земли, и они лишь искали возможность взять свою судьбу в свои собственные руки и найти новое убежище. Если какие-то обычаи народа пустыни и были нарушены, он сожалеет об этом, но выживание эльфийской расы требовало энергичных мер.
«А как насчет обычаев ведения войны?» — Спросила Адала, в ее словах внезапно засквозила едва сдерживаемая ярость. — «Обычай, что никто не убивает жен и матерей, детей и стариков, тех, кто не может драться!»
Ход встречи мгновенно изменился. Ненависть исходила от кочевников, словно жар пустыни. Планчет был захвачен врасплох.
После непродуманного, но неопровержимо доказательного драматического поступка Львицы с мертвым песчаным зверем, он выбросил из головы слухи об этой резне. Как и городские жители Кхура, эльфы теперь верили, что если эти смерти и случились, они были работой дикого зверя.
К сожалению, эти кочевники ничего не знали об этом и о возможном участии мерзавца Фитеруса. Они по-прежнему обвиняли в гибели своих семей войска Львицы.
Надеясь, что ее ответ поможет ему сформулировать возражения, Планчет попросил Адалу пояснить свои обвинения.
«Сотни Вейя-Лу были убиты возле входа в Долину Голубых Песков. Там не было воинов, только дети, женщины, старики; каждый был безжалостно лишен жизни. Не просто предан мечу, а разрезан на куски, а затем сожжен!»
«Почему ты думаешь, что мы ответственны за это?» — спросил он.
«Мы обнаружили поблизости следы лошадей лэддэд, армии лэддэд. Солдаты Хана были в городе, а чужеземные солдаты не переходили гор с тех пор, как был повержен красный зверь. Единственными убийцами в том районе были армия лэддэд и их женщина-полководец!»
Гитантас больше не мог сохранять молчание. Прежде чем Планчет заговорил, молодой эльф вспыхнул: «Генерал Кериансерай никого не убивала! Это был песчаный зверь, направляемый волей злого колдуна! Он и меня едва не убил!»
Его вспышка спровоцировала кочевников. Молодые военачальники в прямом смысле слова достали мечи. Встревоженный Планчет успокаивающе поднял руку. За спиной он услышал согласованный скрип натяжения сотни эльфийских луков, все из-за его простого жеста. Если его рука опустится, кочевники умрут.
«Прекратить!» — резко произнес Планчет, поняв свою ошибку.
Адала не менее резко заговорила со своими кочевниками. Мечи нехотя были возвращены в ножны. Тетивы ослаблены. Пристальный взгляд Адалы сверлил Гитантаса.
«Женщина Беседующего привела лэддэд в пустыню», — сказала она. — «Это я знаю. Кто тот колдун, о котором ты говоришь?»
Повинуясь кивку Планчета, Гитантас рассказал ей, что они знали о Фитерусе, что тому платил Хан, что, возможно, тот был эльфом, но, безусловно, преступником, и являлся причиной резни, устроенной одной из его гнусных тварей.
Среди делегации кочевников послышались бормотания. Похоже, Адала что-то взвешивала в голове, нашла ответ, а затем сложила руки на шее своей ослицы.
«Очень хорошо. Планчет из рода лэддэд, передай своему Беседующему следующее: Те, Кто Наверху, научили нас, что милосердие — дар сильного, так что я жалую вам милосердие. Вы можете ступать с миром».
Эльфийские воины были поражены. Планчет и подавно. «Ступать куда, Вейядан?» — спросил он.
«Куда угодно, за пределами Кхура».
«А если мы откажемся?»
Адала, глаза в глаза, пристально посмотрела на своего оппонента. В своем черном платье матроны, женщина Вейя-Лу не походила на преданного телохранителя эльфийского Беседующего, но внутри их сердца были сделаны из одного и того же твердого материала. И оба это знали.
«Тогда будет война. Ужасная война, на полное уничтожение».
Слова Адалы вызвали холодок у всех присутствующих. Мгновением позже, по дюнам скользнул прохладный бриз, принеся тяжелые капли дождя и немало песка.
Члены обеих делегаций заерзали на своих скакунах, наблюдая друг за другом и переговариваясь со своими товарищами. Планчет не двигался. Он сосредоточил свое внимание на Вейядан. Она также не шевелилась, и что-то подсказывало ему, что она еще не закончила. Он был прав.