Теперь он полностью завладел внимание Эммы.
— И как она могла пройти сквозь мозг, не повредив его?
— На это у врачей ответа нет. Учитывая траекторию пули, она должна была повредить один или оба оптических нерва, повлияв на зрение, но этого не произошло. Насколько можно судить, кроме входного и выходного отверстий, других повреждений нет. Меня держали в коме, потому что ожидали появления опухоли, но этого тоже не случилось. Когда меня вывели из комы, я был в порядке. Никаких проблем с памятью, никаких физических проблем, ничего.
— Пока ты не понял, что экстрасенс?
— Да.
— И как это случилось?
— Понемногу я стал понимать, что знаю вещи, которые знать не должен. О людях вокруг, о произошедшем. По большей части ничего серьезного. Сначала я не знал, что происходит. Я проконсультировался с врачом, который не посмеялся надо мной и не запер в лечебнице. Он просто сказал, что мозг — сфера, малоизученная медициной, и, может, та пуля… что-то вызвала во мне.
— Не похоже ни на одного знакомого мне врача, — проговорила Эмма, думая о словах своего доктора касательно ее снов.
— Да, меня тоже это поразило. А спустя пару дней ко мне пришел специальный агент ФБР, начальник Особого отдела, Ной Бишоп. Он хотел поговорить со мной об экстрасенсах. Каково быть одним из них.
— Откуда он узнал? Он прочитал чьи-то мысли или что?
— Все куда проще. Бишоп годами строил огромную сеть из друзей и единомышленников по всей стране, включая армию и правительство, которые просто уведомили его о такой маленькой странности, как пуля в голове и последующий медицинский отчет.
— Твой врач? Нарушение законов о неприкосновенности личных данных?
— Я, вероятно, никогда не узнаю. Но скорее всего, так. В любом случае, цель Бишопа всегда ясна — он ищет людей с экстрасенсорными способностями. Людей, подходящих для работы. Для отдела и Убежища.
— Так ты оказался в Убежище? Ты ведь неплохо подошел бы и ФБР.
— Да, я подготовлен. Но проведя столько лет в армии, я хотел больше свободы. Убежище предложило именно это, и задания были очень разнообразны. Мне нравится путешествовать.
— Значит, никаких корней? — Она подумала о своих глубоко засевших корнях.
— Я из семьи военных, сразу после колледжа отправился в армию. Но признаю, что иногда мысль о доме, а не базе, привлекательна.
Эмма почувствовала необходимость увести разговор с личной темы.
— Значит, ты нашел работу, которая позволяет использовать твои способности. Как они, кстати, называются? Ощущать то, что не должен знать.
— Ясновидение.
— А сейчас ты чувствуешь что-нибудь?
Даже не задумавшись, Наварро проговорил:
— В гостинице проживают молодожены. Они занимаются тем, чем и должны заниматься новобрачные. Твой повар столкнулся с проблемами, связанными с новой плитой, поэтому, возможно, тебе стоит заказать на утро выпечку. Группа исследователей… — Он резко замолчал, нахмурившись.
— Что? — Эмма была буквально зачарована.
— Что-то с ними не так. Не могу уловить. Они в своих номерах, занимаются бумагами. Или записями. Исторические сводки о городе. — Он вновь нахмурился.
— Что? — повторила Эмма.
— Ничего. Могу поклясться, что меня заблокировали. Я могу чувствовать только то, что они хотят.
— А это необычно?
— Очень.
— Может, они плохие экстрасенсы, — предположила она иронично.
— Нет, я не ощущаю негативной энергетики. — Он покачал головой, будто что-то стряхивая, затем посмотрел на Эмму. — Еще я чувствую, что ты хранишь жемчуг матери как память, потому что твои единственные воспоминания о ней — как она разрешает брать ее одежду и драгоценности для игры в переодевания.
Глава 15
Из-за урагана сумерки наступили раньше, чем обычно, поскольку небо оставалось затянутым. Джесси была лишь на полпути к гостинице, когда дорога стала едва просматриваться.
В ее рюкзаке лежал фонарь, но она не стала тратить время на его поиски и включение.
Она очень хорошо знала короткий путь до домика, которым пользовалась, но никогда не находилась так далеко после наступления темноты.
В темноте все выглядело по-другому.
Поэтому она осторожно выбирала дорогу, отдавая предпочтение аккуратности, а не скорости. Если она собьется с пути и потеряется, здесь можно бродить всю ночь.
И это в лучшем случае.
Джесси не стала думать о худшем.