— Ты уверен?
— О да.
— И почему это?
— Я тоже ее видел.
Бишоп не был очень уж сильно удивлен этой информацией, в отличие от Наварро.
— Ее?
— Молодая блондинка, одетая в зимнюю одежду. Значит, это не ее останки я обнаружил. Мне сказали, что в гостинице много привидений, поэтому есть вероятность, что она — одна из постоянных призраков. И медиум определенно видела ее.
Последовала минутная тишина, а затем Бишоп задумчиво проговорил:
— Ты не видишь призраков.
— Раньше да. Но ее я видел. И медиум тоже, хотя позже она и сделала вид, что ничего не заметила. — Наварро замолчал, а затем добавил: — Минуту или две до того я испытывал паучье чутье, пытаясь прочувствовать место, может, как раз в тот момент я открыл дверь к чувству, о существовании которого не подозревал.
— Да, это более чем возможно, — ответил Бишоп. — Ты можешь находить мертвых. И являешься ясновидцем. И когда объявятся твои способности медиума — это, вероятно, вопрос времени. Такое обычно случается во время расследования, когда мы в полной экстрасенсорной готовности.
— Вполне логично. — Наварро сразу же сменил тему. — Но, как я уже сказал, женщина тоже ее видела. Она действующий медиум.
И снова молчание затянулось, пока сам Наварро его не прервал.
— Может, я ошибаюсь, но не много исследовательских групп оказывается настоящими экстрасенсами. По крайне мере, такой силы. А если и так, то ты знаешь о них.
— Существует очень много групп, изучающих паранормальные явления, — уклончиво ответил Бишоп. — Просто посмотри в интернете.
— Бишоп, я только что видел призрака. И медиум тоже. Я прямо тебя спрашиваю, она — один из твоих агентов или детективов или, как ты их там зовешь, «наемных» сотрудников?
— Нас не приглашали, — спокойно ответил Бишоп.
Наварро медленно вдохнул и выдохнул.
— Слушай, я просто хочу знать, кто может встать у меня на пути, когда все станет по-настоящему ужасно. Я предпочитаю работать в одиночку, а мне уже надо беспокоиться об одном сотруднике Убежища и я не хочу спотыкаться о твоего человека, когда мы оба преследуем одну и ту же цель.
— Не думаю, что ты сделаешь это. Ты пока не нашел улик, указывающих на серийного убийцу в Бэррон-Холлоу?
— Нет, ничего определенного.
— Если Джейн Доу была убита, местная полиция точно должна знать об этом преступлении.
— Да, но без возможности установить личность — а никто из местных или приезжих не пропадал в подходящие временные рамки — я сомневаюсь, что они очень уж много усилий прилагают к расследованию. Так мне и сказал шеф полиции. Штатный судмедэксперт не сможет дать им достаточное описание Джейн Доу еще несколько недель, даже месяцев, если слова шефа о лаборатории верны.
— У него будет отчет быстрей, чем он думает.
— И как скоро?
— К понедельнику.
Наварро был поражен: практически невозможно сделать официальные вещи за выходные на День независимости. Но он просто спросил:
— Это мне поможет?
— Вот ты и дашь мне знать, — ответил Бишоп.
— Полная экстрасенсорная готовность?
— Не начинай, Тони. Я не в настроении. — Несмотря на слова, голос Бишопа был практически рассеянным.
— Однажды, — задумчиво проговорил Тони, — кто-нибудь даст тебе по лицу. Раньше я считал, что это будет Гален. Но сейчас я склоняюсь к Наварро.
Бишоп взглянул на него, но не ответил.
— Серьезно, босс, у тебя сводящая с ума манера преподносить информацию, особенно агентам и оперативникам, пытающимся проводить расследование. — Тони задумался на мгновение, а затем добавил: — Или же наоборот — не преподносить информацию.
— Наварро — большой мальчик, — спокойно ответил Бишоп. — Он сам все поймет.
— Я не спорю с этим. Просто думаю, что он может прийти по твою душу, когда все это закончится.
— Это зависит от того, как все обернется, — ответил Бишоп.
— То есть ты не знаешь? — Тони внимательно посмотрел на собеседника.
— Я не видел окончания.
Уловив едва слышимое ударение на местоимение, Тони сразу же отреагировал:
— Но кто-то другой видел?
— Перешли мне тот файл, хорошо, Тони?
Вздохнув, Тони переслал документ, но не смог не добавить:
— По крайней мере, скажи мне, что здешние секреты никого не убьют.
— Если бы я только мог. — Голос Бишопа стал серьезным. — Я действительно хотел бы.
Если бы Эмма поддалась разочарованию, то к разгару фестиваля была бы готова кричать. Но ей это было не свойственно, хотя беспокойство за Джесси росло, как и разочарование от того, что сестра вела себя слишком неуловимо. Она глубже упрятала свои чувства и занялась делами.