Впоследствии он работал с меньшим энтузиазмом. Ослабление его решимости было едва ощутимым, даже для него самого. Он был пунктуален и на всех работах не совершал ошибок, но уже не ощущал в себе прежней энергии. Вероятно, потому что недосыпал. Он часто засиживался за полночь, дожидаясь Пегги, которая, казалось, приходила домой с каждым разом все позже с тех пор, как приняла назначение от Просвещения.
Она работала не каждую ночь. ПросветСнаб вызывал ее примерно четыре раза в неделю, но он никогда не знал заранее, в какие именно дни. Когда же она приходила рано, то всегда была уставшей после предыдущей тяжелой ночи и отправлялась спать одна вскоре после ужина. Они очень мало виделись, а разговаривали и того меньше. Говорить было не о чем.
Это было плохо, но с этим он мог справиться. Должен был. Ларри понимал, что не имеет права на подозрительность, поскольку она делает все возможное, чтобы помочь им продержаться. В его голове не должно было быть места для мыслей, которые то и дело возникали…до той ночи, когда Пегги совсем не пришла домой.
Он просидел до полуночи без дела, поскольку развлечение даже с ее кредиткой было дорого. В конце концов, сознание того, что завтра ему рано подниматься и работать на важной производственной линии, загнало его в постель. Кровать прошептала: «Спи», но прошел не один час, прежде чем он забылся беспокойным сном. Вскоре он проснулся и, не обращая внимания на сонный механизм, который велел ему оставаться в кровати, прошел в спальню Пегги. Она так и не пришла.
Он умылся и сел, жалея, что в доме нет выпивки. Наконец, вернулся в кровать, повторяя про себя в унисон с сонным механизмом, что ему надо поспать. Уснуть так и не удалось, пока он не поднялся и не перенастроил механизм на самую высокую мощность.
На рассвете он проснулся и лежал, пока не пришло время вставать. Кровать Пегги была нетронута. Он приготовил завтрак для Сандры и отправил ее в школу. Потом сидел, стараясь не думать, но получалось неважно. Зазвонил телефон, но он ушел, не ответив. ПрофКадр-Снаб. Он не хотел разговаривать с ними, но рано или поздно придется.
Он вышел из дома и отправился в бесцельную поездку по городу. По крайней мере, она казалась бесцельной, пока он не обнаружил, что стоит перед офисом КультСнаба, в котором работала Пегги. Не задумываясь, что собирается делать, Ларри вошел.
Коршуном налетев на секретаршу, он заявил, что хочет видеть Пегги. Девушка за стойкой улыбнулась и ответила, что посмотрит, свободна ли она. Через несколько минут секретарша вернулась и сказала, что Пегги работает, и ее нельзя беспокоить. Она больше не улыбалась. Ларри ожег ее взглядом и повторил, что хочет видеть Пегги. Видимо, секретарша поняла, что он не шутит, ибо Пегги, наконец, вышла к нему, нервно улыбаясь.
— Ты не пришла домой этой ночью, — сказал он.
— Давай станем вон там, — отозвалась Пегги, направляясь в дальний угол приемной. — Нас могут услышать.
Он последовал за ней, но нарочно повысил голос, чтоб его слышали.
— Ты не пришла домой.
— Ты же знаешь, я работала.
— Знаю, но не там, где ты мне говорила. В некотором смысле, впрочем, это было вечернее обучение для взрослых, не так ли?
— Было уже поздно, когда я закончила, поэтому решала не тратить время на дорогу домой и прикорнула на работе.
— Могу себе представить. Я имел в виду, что ты не работаешь на Просвещение. Никогда не работала.
— Не кричи.
— Я не кричу, но прекрасно понимаю, почему ты боишься, что люди услышат. Твоя дополнительная работа в Генеральном ДосугСнабе, верно? Именно там ты проводила свои вечера с самого начала.
— Я не стыжусь ничего, что сделала. — Она не смотрела на него.
— По всей видимости. Одно дело — работать на Досуг, когда ты одинока. Но когда ты замужем, мужчины знают это и ожидают большего. Не думаю, что ты разочаровала их. Надеешься, что кто-то из них женится на тебе?
— Не суди о том, чего не знаешь. Ты даже не представляешь, какого класса люди туда приходят. Я встречаюсь исключительно с большими начальниками.
— Меня это не удивляет. Куда еще они могут пойти ради тайной, ни к чему не обязывающей интрижки? Это Досуг, признайся.
— Если хочешь знать, да. Это Досуг.
— Ты могла бы сказать мне, Пегги, — укорил он. — Необязательно было делать все вот так.
— Я могла сказать тебе. — Лицо ее исказилось. — Ты унизил меня. Я не могу смотреть в глаза людям, с которыми работаю. Они знаю, кто ты. И ты ждал, что я покорно проглочу это и приду за добавкой? Тебе не приходит в голову, что я нуждаюсь в самоуважении, что мне приходится делать что-нибудь, чтобы вернуть его себе. Ты -