Она подняла голову. От её робости и покорности не осталось следа. Из-под темных бровей на меня смотрели зеленые глаза с голубым кольцом вокруг радужки.
Девушка вздернула подбородок – едва уловимая непокорность читалась в этом жесте.
О боже. Она?
— Да, думаю, я узнала все, что хотела, — ответила Бэнкс.
После этого она развязала белый фартук, опоясывающий талию, и бросила его на тележку с едой.
Я с трудом сглотнул ком, образовавшийся в горле. Твою мать.
Эти темные волосы, спрятанные под кепкой, тонкие плечи и точеная челюсть, мужская одежда, которую она раньше носила… Теперь вместо запомнившихся мне грязных джинсов, дырявых кроссовок и огромной толстовки, на ней были черные брюки, рубашка и полосатый галстук.
Я посмотрел вниз. Её ногти по-прежнему были грязными, чего не скрывали кожаные перчатки без пальцев.
Развернувшись, Бэнкс вышла из столовой, подхватила пиджак со стула, стоявшего в коридоре, и вскоре скрылась из виду.
Часто дыша, я проводил её взглядом.
— Джентльмены, — сказал Илья. — Ассистентка мистера Торренса проинформирует его о результатах встречи, и с вами свяжутся. Если закончили, я вас провожу.
— Минуточку, — рявкнул Кирилл. — Это и был его ассистент?
Я выдохнул и посмотрел на него.
– Это Бэнкс.
Он недоуменно нахмурился, однако спустя минуту обернулся в ту сторону, куда она ушла. У него буквально отвисла челюсть.
— Что такого она услышала, чтобы проинформировать его? — обеспокоенно уточнил Андрей. — Мы сказали что-то не то?
Я тихо засмеялся. Кровь вдруг вскипела, когда на меня нахлынули воспоминания о той ночи.
— Думаешь, она нас помнит? — спросил Кирилл.
Мы все последовали за Ильей из столовой к входной двери. На ходу я едва слышно пробормотал:
— Она хоть понимает, что на этот раз его нет рядом, и никто не встанет у меня на пути?
Комментарий к
Думаю, эта история мне нравится больше
========== Часть 4 ==========
Курт
Ночь Дьявола, шесть лет назад.
После происшествия в исповедальне я весь день был на взводе. Оглядывался через плечо, внимательнее рассматривал людей в коридорах и на уроках.
Я должен знать ту девчонку, так ведь? Меня-то она точно знала.
И что, черт побери, она имела в виду, когда сказала, что хочет меня украсть? Я бросил взгляд на девушек, сидевших на скамейках вокруг баскетбольной площадки. Они ждали окончания тренировки, чтобы пообщаться с парнями.
Любая из них, любая ученица нашей школы могла оказаться моей таинственной незнакомкой. Хоть я и не имел ничего против маленьких тайн, но все же предпочитал быть осведомленным. Предпочитал быть кукловодом, а не марионеткой.
Бросив мяч Андрею, я побежал к другому концу площадки вместе с остальными игроками. Двадцать пар кроссовок со скрипом заскользили по паркету. Мяч перешел из рук в руки еще два раза, прежде чем вернуться ко мне. Я поймал его, тяжело дыша и ощущая, как выступивший на спине пот охлаждал мою кожу. Оттолкнув разыгрывающего защитника, наступавшего сзади, дриблингуя и уворачиваясь, я сделал бросок. Мяч описал в воздухе высокую дугу, коснулся обода, но в корзину не попал. Я сжал челюсти, когда он угодил прямо Дэвиду в руки.
Довольный моим промахом, парень ухмыльнулся и вернулся к противоположному кольцу.
Внутри вскипала злость, но её не стоило показывать. Я не должен был промазать. Мои мысли были заняты девчонкой. Я не смогу думать ни о чем другом, пока не выясню, кто она такая. Мне следовало ворваться в исповедальную кабинку и встретиться с ней лицом к лицу, когда у меня был шанс.
Дэвид передал пас Кириллу, футболка которого свисала сзади из-за пояса шортов. Поймав мяч, тот понесся вперед. Я заметил какое-то движение слева и, повернув голову, увидел, как ветви и листья двенадцатиметровых сикомор хлестали по окнам спортзала.
— Твою мать, ветер просто бешеный, — сказал подбежавший ко мне Андрей. Двигаясь легко и быстро, поглядывая одним глазом на мяч, он бросил на меня мимолетный взгляд и улыбнулся. — Ночь сегодня будет дикая.
Дикая. По сравнению с чем?
В отличие от меня, моему другу даже Ночь Дьявола была не нужна в качестве предлога, чтобы слететь с катушек. А я только в эту ночь позволял себе принимать действительно плохие решения. Решения, спровоцированные исключительно желанием и эгоизмом, потребностью перестать методично продумывать каждое свое действие, каждую деталь. Меня не воспитывали с установкой, что я должен быть идеальным, но приучили делать все со стремлением к совершенству. Неторопливо, аккуратно, сосредоточенно… Я должен наливать кофе в чашку с тем же старанием что и выполнять тест по математике. Или ремонтировать свою машину.
Или трахаться с девушкой.
И сейчас я был более чем готов развеяться. Моя плохая сторона отчаянно рвалась на свободу.
Однако вместо того, чтобы предвкушать все возможные способы замарать руки этим вечером, я был одержим ею и мыслями о том, увидимся ли мы. Как я её узнаю?
Лучшим в нашем утреннем разговоре оказалось то, что эта девчонка не пыталась быть загадочной намеренно. Она не хотела вывести меня из равновесия и не пудрила мозги, как зачастую делали другие девушки. Все, что незнакомка утаила, было столь же интересно, как и то, чем она поделилась. Её тихий голос, слова, произнесенные с придыханием и изредка проскальзывающий флирт, словно она хотела чего-то, но понятия не имела, каким образом набраться смелости, чтобы это получить… Мне нравилась её невинность, однако я буквально чувствовал жажду девушки вырваться из оков. Она была просто идеальна.
— Эй, старик, — Кирилл толкнул меня в плечо. Я посмотрел на него, стараясь сделать вид, будто не витал в облаках еще секунду назад. Он кивнул подбородком вправо. — Там твой отец.
Я обернулся, даже не стараясь избавиться от хмурой гримасы, но все же приосанился. Скрестив руки на груди, мой отец стоял у края баскетбольной площадки и смотрел на меня. Его строгий черный костюм резко контрастировал с кремовыми стенами и теплым оттенком деревянного пола. Что он здесь делает? Он ведь знал, что после уроков я собирался гулять.
Папины черные волосы, цвет которых я унаследовал, были так же идеально уложены, как и утром. А судя по сдвинутым бровям над темными глазами, он либо был доволен погодой или вчерашней тренировкой, либо возмущен состоянием дел в Украине. Я никогда не мог угадать его настроение.
Не спросив разрешения покинуть тренировку, я подошел к нему, на ходу вытянув футболку из-за пояса шортов и надев её на себя.
— Отец, — сказал я, подхватив полотенце с нижней скамейки и вытирая лицо.
Он не произнес ни слова, выжидая, когда все мое внимание будет направлено на него. В этом одновременно заключалась моя удача и мое проклятье. В то время как отцам моих друзей перевалило за пятьдесят, моему было всего сорок три года. К тому же папа тщательно ухаживал за собой. В этом он мог без труда потягаться со мной. При этом папа обладал ангельским терпением.
Сунув полотенце в свою спортивную сумку, я достал бутылку воды.
— Я не вернусь домой к ужину. Мама ведь тебе передала, да?
— Передала, — ответил отец с непроницаемым выражением лица. — Но я бы предпочел, чтобы ты изменил свои планы. Ты можешь провести время с друзьями в другой раз.
— В другой раз не будет Ночи Дьявола, — я открыл крышку, не решаясь посмотреть ему в глаза. — Всего одна ночь в году, и она станет последней перед моим отъездом в университет. Обещаю, я не ввяжусь в неприятности.
Он остался неподвижен и не стал продолжать, пока я пил и продолжал собираться. Смех и разговоры вокруг зазвучали громче, когда парни принялись складывать вещи в сумки. Я услышал, как дверь раздевалки несколько раз открылась и закрылась.
Однако все это не ослабило чувства тяжести от отцовского взгляда, прикованного ко мне.
— Знаю, ты во мне разочарован, — заявил я.
Застегнув молнию, я закинул сумку на плечо. Отец никогда ничего не запрещал мне, однако он не был глупцом. Ему было прекрасно известно, чем мы занимались в Ночь Дьявола.