— Я бы хотел, чтобы ты принимал правильные решения, — пояснил папа. — Только и всего.
Наконец я взглянул на него.
— То есть твои решения.
— Правильные решения, — в его взгляде появилась строгость. — Вот почему важно уважать старших. У нас больше опыта, полученного на собственных ошибках, Курт.
Не сдержавшись, я улыбнулся и ответил:
— Я никогда не совершаю ошибок. Я либо прав, либо учусь. Слабаки – это мясо, которым питаются сильные.
Я процитировал одну из множества японских поговорок, которые слышал от отца на протяжении всей жизни.
Как бы сильно ему ни хотелось продолжить разговор, он кивнул, закрыв эту тему с едва уловимой улыбкой на лице. Наконец-то.
— Не забудь про воскресенье.
— Никогда не забываю, — ответил я.
Попятившись назад, я развернулся и направился к раздевалке. Каждое воскресное утро я присоединялся к отцу в нашем домашнем додзё для тренировки. Это единственное, чем мы занимались вместе. Он никогда не пропускал эти тренировки. И я тоже, разумеется.
— Без обид, — ко мне подбежал Андрей. Пот пропитал всю его футболку и покрывал шею. — Но твой папа чертовски меня пугает. Даже я хочу получить его одобрение, хотя знаю, что он меня ненавидит.
— Он тебя не ненавидит, — уверил я, едва заметно улыбнувшись. — Просто ждет, когда ты исправишься и станешь лучше. Вот и все.
В ответ мой приятель заворчал. Затем толкнул дверь раздевалки, и я вошел вслед за ним.
Положа руку на сердце, мне было все равно, нравились мои друзья отцу или нет. Папаша Дэвида всех на дух не переносил, и я бы удивился, если бы отец Кирилла знал, как меня зовут, даже спустя столько лет. Мои друзья – мое дело, и точка. Парни существовали отдельно от того, что происходило дома, в школе, а порой и в моей голове. Именно этим они мне и нравились. Когда мы были вместе, то словно превращались в отдельную планету.
Раздевшись, я принял душ, после чего прошел вдоль шкафчиков. В комнате вдруг стало настолько шумно, что я едва мог думать. Все были готовы к ночи, и я тоже. Мне хотелось увидеть незнакомку сегодня. Она должна меня найти.
Я открыл свой шкафчик и начал доставать оттуда одежду.
— Итак, — объявил Андрей, укладывая волосы перед зеркалом, висевшем на дверце его шкафчика. — Девчонки уже все подготовили. Снаряжение для пейнтбола погружено в машины. Мы выдвигаемся, занимаемся делом, убьем немного времени на кладбище, а потом поедем в город.
— Подожди. В город? — уточнил Дэвид. — Мы не идем на склад?
— Тебе же отпустили грехи, да? — с широкой улыбкой спросил я, напомнив ему об утренней исповеди. — Теперь нужно заново нагрешить для следующей недели. Не волнуйся, ты останешься доволен.
— Надеюсь, — сказал он, туже затягивая полотенце на талии. — Потому что, черт побери, нужно, чтобы мне отсосали.
Двери раздевалки мгновенно захлопнулись. Подняв взгляд, я увидел, как три игрока из нашей команды вдруг спешно покинули помещение. Андрей расхохотался с такой силой, что согнулся пополам и затрясся.
Дэвид развернулся и крикнул:
— Эй, куда вы все разбежались? Один горячий влажный рот ничем не уступает другому, как по мне!
Улыбаясь, Андрей покачал головой, поднял руки вверх и дал Дэвиду пять.
Тот хохотнул и сунул в рот незажженную сигарету, но по раздевалке сразу же пронесся громкий рев тренера:
— Торренс!
Дэвид молниеносно выплюнул сигарету и тихо прорычал:
— Проклятье.
Я понятия не имел, каким образом Финн всегда чуял, что Дэвид собирается закурить. Однако его недовольство не остановило Андрея, который завопил песню Smoking in the Boys Room группы Mötley Crüe, чтобы подразнить нашего товарища.
— Ладно, погнали, — выкрикнул Кирилл, заткнув всех остальных. — Нам пора.
Натянув джинсы, я оглянулся на часы и увидел, что было почти два часа дня.
Пришло время собирать толпу.
Мы быстро надели черные толстовки, взяли только телефоны, бумажники и ключи. Прозвенел звонок, оповестивший о начале последнего урока. Наша четверка вышла в пустой коридор. Из кабинетов доносилась неясная болтовня учителей, завершавших этот пятничный учебный день.
Я бы хотел, чтобы ты принимал правильные решения. Только и всего.
Посмотрев по сторонам, я заметил, как тусклый солнечный свет едва освещал синие и зеленые шкафчики. Впереди ждало так много темных закоулков. Мы стояли молча, наслаждаясь редким затишьем перед бурей.
— За дело, — сказал я, все еще глядя в глубь коридора. За входной дверью ветер с силой раскачивал ветви деревьев с красной и оранжевой листвой.
Я услышал шорох и понял, что Андрей достает из сумки наши маски, одну за другой. Дэвид натянул на голову черный череп с зубами, похожими на когти. Андрей передал Кириллу его красную маску с глубокими темными ранами и жутко растерзанными губами, затем бросил мне мою серебристую, с узкими, темными прорезями для глаз и мерзкими зияющими дырами по всей поверхности, а сам надел черно-белую с красной полосой, вертикально пересекавшей лицо сбоку. Мы все выглядели словно постапокалиптический эскадрон смерти, что соответствовало размерам эго кучки избалованных богатых мальчишек, не знавших истинной опасности.
Андрей впихнул сумку обратно в шкафчик. Я натянул свою маску, будто защитный шлем, закрыв глаза и наслаждаясь моментом. В ней я был невидимкой, мог быть кем угодно.
В маске я не прятался.
Достав мобильник, я отправил сообщение Кайли, дежурившей в административном офисе, и дал ей сигнал включить музыку.
Спустя несколько секунд Sister Machine Gun загремела из колонок в коридорах и учебных классах. Я убрал телефон в задний карман и глубоко вдохнул.
Кирилл сделал шаг вперед, взглянул налево, затем направо, и сказал:
— Идем.
***
— Давай, давай, давай! — кричал Макс сквозь ветер, высунув голову из окна моей машины со стороны пассажирского сиденья.
Полчаса спустя четырнадцать машин, пикапов и мотоциклов, переполненные баскетболистами, их подружками и несколькими искателями приключений, неслись навстречу веселью. Школьное начальство не остановило ни нас, ни других учеников, когда мы покинули занятия для празднования Ночи Дьявола, ставшего уже традиционным, в целях сплотить команду и поднять боевой дух игроков.
Штурм школы в два часа, с которого начинались гуляния, – эта часть Ночи особенно полюбилась мне. Врываться в кабинеты, хватать баскетболистов и всех, кто захочет к нам присоединиться, вытаскивать их из школы – все равно, что прямая инъекция амфетамина в мозг. На нас было направлено всеобщее внимание, восхищение, а порой и страх. Власть была в наших руках, и на протяжении одной ночи в году мы упивались её безграничностью. Учителя нам не препятствовали, копы держались в стороне. Пусть ненадолго, но мне по-настоящему нравилось быть собой.
Все хотели оказаться на нашем месте.
Черный «форд раптор» Андрея ехал передо мной. Парни, сидевшие в кузове пикапа, смеялись и кричали, уже держа пиво в руках. У некоторых были бутылки из-под воды, наполненные прозрачным алкоголем – интересная тактика, позволявшая пить на уроках. Если жидкость похожа на воду, ни один учитель никогда не заметит разницы.
Маску пришлось снять – она лежала сбоку на консоли. Переключившись на шестую передачу, я помчался еще быстрее вслед за Андреем. Дэвид возглавлял нашу автоколонну. Повернув голову влево, я увидел, как Гэри в тандеме со своей девушкой, обвившей руками его талию, пронесся мимо на мотоцикле.
Дэвид, должно быть, заметил их в зеркале заднего вида, потому что вильнул влево, преградив мотоциклу путь, когда Гэри попытался обогнать его «БМВ». Я тихо засмеялся, но вдруг обратил внимание на парня, ехавшего по обочине на велосипеде, который улетел в кювет, уклоняясь от столкновения всего в нескольких сантиметрах от машины Дэвида. Мое лицо вытянулось.
— Какого дьявола? — рявкнул я, быстро нажав на тормоз, чтобы сбавить скорость.
Мальчишка упал на землю и скатился с невысокой насыпи, а его велик рухнул на траву.