Монстр стоял посреди большого зала, возвышаясь над столиками. Он был одет в порванную униформу, на которой ещё остался прямоугольник бейджика. У монстра имелось множество рук, что постоянно двигались, бесшумно переставляя приборы и тарелки без всякого смысла. Больше всего он походил на огромного паука в центре огромной паутины. Возможно когда-то давно монстр был официантом или администратором, но Трансляция полностью изменила его, сделав своей марионеткой. На месте лица у него красовалась воронка из кожи, что свидетельствовала о его зависимости от телевизора. После потери Сигнала он должен был исчезнуть с другими «зрителями», но почему-то остался на тут, продолжая перекладывать предметы. На столиках вокруг него можно было заметить как привычные глазу салфетки, бокалы и блюдца, так и нечто лишнее. Особенно напрягало наличие там трупиков крыс, что умерли явно не от старости. Они все были раздавлены до состояния буроватой тряпицы. И нечто подобное ждало каждого, кто бы попался под руку этого жуткого существа.
Монстр находился в состоянии покоя. Однако не было ни капли сомнения в том, что если рядом окажутся дети, он нападёт, потому не стоило спешить и бездумно бежать напрямую. Проще было обойти комнату и попробовать найти иной выход, но позади тоже могла поджидать опасность. Моно сделал шаг в сторону и прижался к обшарпанной стене, стараясь оставаться незамеченным. Зеро последовал его примеру. Монстр явно был слеп. У него не имелось глаз, чтобы их увидеть. Главное было не шуметь и ступать очень осторожно. Моно сделал пару шагов в сторону выхода. Он шёл на цыпочках, пригибаясь к полу и дыша через раз. Но это не помогло, когда под ним вдруг пронзительно скрипнула половица. Их заметили.
========== Между ними ==========
Монстр со скрипом повернул голову в сторону шума. Он явно услышал подозрительный звук, а потому напрягся и замер, словно хищник перед прыжком. Моно воспользовался моментом и рванул вперёд, мягко перескакивая с половицы на половицу, стараясь не выдать своего местоположения очередным скрипом. Зеро тенью поспешил за ним, ступая след в след и не отставая от него ни на шаг. Моно слышал его частое дыхание и едва различимый топот у себя за спиной. Ему явно не требовалось особое приглашение, чтобы поскорее отсюда убраться. Он, видимо, тоже прекрасно понимал, что оставаться на месте было опаснее, чем двигаться через комнату к спасительному выходу.
Монстр резко вскинул одну из своих рук именно туда, где секунду назад находились дети, но ничего там не обнаружив, начал ощупывать всё вокруг. Его длинные пальцы шевелились, будто лапки уродливого насекомого, обшаривая стены и заляпанный пол, норовя схватить любое живое существо оказавшееся поблизости. Они скреблись, издавая характерный скрежет когтей, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Хотелось бежать сломя голову, но приходилось сдерживаться из-за большой вероятности привлечь к себе внимание шумом. Ситуация и без того накалялась с каждым ударом сердца: на пол опустилось уже несколько рук монстра. Они ползли, изгибаясь под совершенно невероятными углами, точно змеи, выискивающие добычу. И что самое страшное, они загоняли детей в угол, замыкая их в невидимый круг. Оставалось всё меньше открытого пространства, где не шевелились белые отростки пальцев.
Моно проскальзывал мимо них, идя словно по минному полю. Он настолько сосредоточился на том, чтобы не наступить на очередное препятствие в виде капкана из ладоней, что слишком поздно заметил пропажу. Моно оглянулся, с ужасом осознав, что больше не слышит знакомого пыхтения рядом. Зеро отстал. Он как раз копался в своём импровизированном рюкзаке, пока его со всех сторон обступали руки. Это было настолько кошмарное зрелище, что хотелось кричать. Моно почти инстинктивно дёрнулся в его сторону, но был остановлен знаком — мол всё под контролем. Зеро достал из рюкзака зажигалку, замахнулся и бросил её как можно дальше от себя. Она грохнулась на пол, издав неожиданно громкий стук. Руки-змеи тут же устремились к ней, чтобы разорвать на части. Пластиковый корпус сразу сломался под их неимоверным натиском, оставив после себя какие-то жалкие обломки и едкий запах бензина. Подобного монстр явно не ожидал, потому некоторое время озадаченно обследовал пол возле останков зажигалки, будто пёс, потерявший след. Отвлекающий маневр сработал, что дало несколько спасительных секунд на то, чтобы бегом преодолеть оставшееся расстояние до двери. Моно и Зеро, не сговариваясь, помчались к выходу, пока монстр не сообразил, что его обманули.
Дети вылетели на крыльцо и сбежали вниз по лестнице, остановившись лишь на последней ступеньке. Что удивительно — за ними никто не гнался. Руки-змеи бестолково ощупали дверной проём, но ни одна конечность на улицу так и не сунулась, будто опасаясь зайти на чужую территорию. Проскрежетав последний раз когтями, монстр скрылся в темноте. В кафе всё стихло, будто и не было никакого кошмара наяву. О нём напоминали лишь глубокие царапины на косяке да ужас, что никак не отпускал Моно.
Он пытался отдышаться. К горлу подступила тошнота то ли из-за неожиданной пробежки после еды, то ли от пережитого страха. Его до сих пор мелко трясло, а перед глазами стояла недавняя сцена, в которой Зеро решил погеройствовать. Моно был зол на него. Он даже не давал себе отчёта, в чём заключалась причина его недовольства. С одной стороны, ему было грех жаловаться, ведь тактика Зеро в итоге сработала, но с другой стороны — он за него по-настоящему испугался. Это была секундная слабость, однако Моно её прочувствовал. Ему было не всё равно, сколько бы он не твердил себе обратное. Даже сейчас раздражение притупилось, стоило взглянуть на этого дуралея.
Зеро смеялся. Возможно, от нервов или потрясения, но смеялся, обхватив себя руками. Его плечи подрагивали, а лицо раскраснелось. Сначала он тупо хихикал. Но потом его рванное дыхание превратилось во всхлипы, будто одной-единственной эмоции ему не хватило, чтобы выразить весь спектр чувств от неподдельного страха до настоящего облегчения. Он ничего не скрывал. Даже не пытался хоть как-то спрятать свои слёзы и хрупкую улыбку. Ему явно требовалось выпустить пар, и Моно дал ему немного времени, чтобы успокоиться, пока наконец не одёрнул:
— Идём, тут опасно оставаться. Мало ли кто ещё придёт на шум?
Зеро утёр глаза рукавом и кивнул. На лице у него отразилась вина, будто только сейчас он осознал, что доставил какие-то неудобства своим всплеском эмоций. Его даже не хотелось ругать, а лишь утешить, сказав что-то позитивно-глупое. Моно смотрел на него и чувствовал нечто странное: не сказать, что неприятное, но озадачивающее. Он словно гляделся в зеркало и видел себя прошлого — до того, как в нём что-то обломилось.
Зеро отличался от Моно. Он позволял себе смеяться и плакать, быть назойливым и несносным. Он позволял себе оставаться обычным ребёнком даже сейчас, когда вокруг творилось нечто невообразимо пугающее. Зеро сохранил частичку своего прошлого. А вот Моно не понимал, куда оно делось. Кто был виноват в том, что он потерял в себе нечто важное? Сигнал из Башни? Шестая с её предательством? Или же он сам в попытке подстроиться под окружающий мир?
Сам того не замечая, Моно запустил под маску руку и ощупал своё лицо — всё ещё человеческое и неискаженное. Щёки его были влажные и почему-то горели, будто кто-то плеснул кипятком. Он не понимал, что именно чувствовал в тот момент. Всё было слишком сложно. Его лицо оставалось безразличным, хотя тело отзывалось на происходящее, сохранив какую-то реакцию. Он будто разучился выражать эмоции, но они всё равно проступали изнутри, как секретная картинка, которой просто требовались определённые условия для того, чтобы показаться.