— А что их войска?
— Хах, как будто у нас не осталось довоенных запасов. Выпустим на их станции боевой вирус как только получим, что нам надо и дело с концом.
— Хорошо, разрешите идти?
— Идите и помните: чем скорее будет у нас информация, тем лучше.
Красная линия. Максим Москвин, Андрей Москвин и Чеслав Корбут.
— Ты прости нас, Андрюша, что мы с Чеславом вытащили тебя с “того света”, но ситуация серьёзная.
— Да, просим прошения, Андрей Николаевич, но ситуация требует вашего присутствия.
— Чеслав, Максимушка, и что же вам нужно от бывшего генерального секретаря, что вы меня оживили обратно?
— Понимаешь, Андрюша, теперь нужен не похожий на бывшего генсека начальник смены, у которого золотые руки, с Кузнецкого Моста, именно генсек и его ясный ум.
— Ладно, что случилось, что я больше не могу спокойно доживать остаток дней со своей семьёй в качестве простого работяги и начальника смены газосварки, и должен воскреснуть?
— Вот, Андрей Николаевич, в этой папке все данные, что имеются о новичках. Вы наверняка слышали о них, слухи по метро быстро расходятся. Так вот со дня на день они начнут штурм станций Рейха. По подсчетам наших людей из разведки, они сосредоточились на трёх станциях вокруг нацистов порядка шести тысяч человек со всеми средствами усиления, кроме, разве что, воздушных сил и дальнобойной артиллерии.
Порядка получаса бывший генсек ознакамливался с данными из папки. После чего поднял свой взгляд на них, протёр вспотевшие руки об спецовку и что-то решил, кивнув сам себе.
— Так, Бессолов звонил?
— Да, приказал помочь нацистам устоять.
— Надеюсь, вы сказали да? Чеслав, Максим?
— Мы с ним согласились на словах, но решили, что две головы хорошо, а три - лучше, поэтому ты, собственно, и тут.
— Так, слушайте сюда, будет ещё звонить - берите под козырёк. Так Чеслав, дай мне связь с начальником гвардейской части.
Корбут быстро набрал номер на телефоне вертушке и протянул ему.
— Полковник Часовой слушает, товарищ генеральный секретарь.
— Короче, Виталик, это Андрей Москвин. Да, я воскрес. Да, моя инициатива. Корбут с Максимом тебе позже пояснят, как так. А теперь прекрати крутить в голове тупые вопросы и слушай сюда.
— Слушаю, товарищ генсек.
— Бери свои яйца в кулак, поднимай всех бойцов и концентрируйте на Лубянке и Охотном Ряду. Как только тебе позвонит кто-то из нас, то сразу начинайте штурм позиций нациков. С той стороны их будут гасить эти новички, так что сильного сопротивления не будет. Тем более они будут думать, что мы идём им на помощь, поэтому не проеби момент, понял?
— Так точно, будет исполнено.
— Всё, до связи.
Положив трубку, Андрей посмотрел на брата и главу КГБ, а потом усмехнулся.
— А вы что думали, я когда всё это начинал был рад, что есть такие уроды, как Бессолов? Вы же помните, в какой жопе мы были в начале? Вот поэтому я и не рыпался на них, а сейчас есть реальный шанс выписать пиздюлей и помочь нашим новым друзьям.
— А почему, Андрей Николаевич, вы решили, что они нам друзья?
— Эх, Чеслав, Чеслав, вы вроде с Максимом умные мужики, а вот одной значительной мелочи не заметили.
После этого достал один из последних листов в папке, подчеркнул что-то красным карандашом и передал им.
— Так-так, что тут написано. Ага, агент такой-то, так, так, так, узнал название бригады чужаков, имя полное - бригада имени Тельмана. Государство зовется Республика Новой Терры. И что?
— Вот вроде по одной школьной программе учились. Поясняю для тех, кто забыл. Эрнст Те́льман - лидер немецких коммунистов. Депутат рейхстага в 1925—1933 годах. Один из главных политических оппонентов Гитлера. Теперь вы поняли, почему они нам не враги? И прошу заметить, они социалисты и при этом республиканцы.
— То есть это регулярные войска, да ещё и государства, которое, скорее всего, придерживается социалистической идеологии?
— Тютелька в тютельку. А теперь, давайте, за работу. Чувствую, скоро её станет ещё больше.
Невидимые Наблюдатели. Бункер ГО-42. Алексей Феликсович Бессолов.
— Ну и? У кого какие мысли?
— Да никаких нахрен мыслей. Никто так и не понял, откуда они взялись. Полис и Красные что-то мутят ещё к тому же.
— Твою жешь в дупу. Вот откуда, откуда взялись эти уроды? Мои люди с Ясеневой Общины докладывают о чудесах их техники и медицины. О том, что у них всё новенькое или не сильно старое. Да, блядь, как все эти мудаки умудрились проебать появление такой кучи народа, техники и прочего?
— Никто не знает, господин Бессолов. И возможности захватить чужаков пока нет, они всегда ходят группой невдалеке от своих подразделений, питаются только у себя и только своими продуктами, очень дисциплинированы. Так что я думаю, что данные мы получим от разведки Полиса с красными или если вдруг получим хоть одного из чужаков. Пока других вариантов нет.
— А пробраться по поверхности?
— Пробовали. Группа наткнулась на минные постановки и автоматические оборонительные турели во время попытки проникновения под землю и отступила.
— Ладно, ещё есть варианты?
Раннее утро по времени метро. Начало операции “Рейхстаг”.
Джон Буд услышал сигнал о начале операции в рации шлема и навёл плазменное орудие на гермоворота. Пошло накопление заряда в камере и через три секунды произошёл выстрел. Вытянутая сфера плазмы с температурой в семь тысяч градусов летела окруженная хрупким магнитным полем, которое разрушилось от столкновения с препятствием в виде металла гермодвери. Яркая вспышка, громкий звук взрыва от перехода в газообразное состояние плазмы и металла. После того, как отработали светофильтры шлема, наводчик первого класса Джон Буд увидел на месте неприступной двери лишь лужу раскалённого металла.
— Повторить выстрел!
— Есть!
Ещё три секунды и в ошеломленных бойцов Рейха, которые находились на баррикаде и пытались проморгаться, прилетел ещё один заряд плазмы.
— Выстрел!
Следующий снаряд пролетел над остатками баррикады и врезался в броневагон с башней от Pz-4F2, расплавляя его, тем самым вызвав взрыв боекомплекта.
— Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Три выстрела и ещё три цели, а именно такой же броневагон, баррикады и противоположная гермодверь.
— Хорош, плазменник отработал, штурмовым отрядам вперёд!
Настоящая стальная река понеслась вперёд, первыми шли боевые роботы, следом бойцы в тяжёлых, штурмовых и средних силовых доспехах, а за ними уже шла линейная пехота в тяжёлых военных пехотных комплектах брони. Такое же происходило не только на Пушкинской, но и на Чеховской. При том на ней было всё ещё веселее, ибо её штурмовали сразу с двух направлений. В этот момент отряды красных поднятых по тревоге подходили к Тверской с двух сторон “для помощи”.
Сержант Пауль Эрлихман после молниеносного штурма Пушкинской застрял в переходе перед Тверской вместе со своим взводом в тяжёлых силовых доспехах. И было от чего. За углом на любое шевеление работала ЗСУ 23-2. А это весомый аргумент даже для обладателя тяжёлой версии силовой брони.
— Меер, где эти шлюхи из тяжёлого пехотного? А то это дерьмо с ЗСУ меня уже бесит!
— Две минуты, Пауль, уже бегут к нам!
Пару минут спустя послышался шум и из-за края лестницы появилось два бойца затаскивающие “паука”.
— Ну наконец-то, парни, там за углом сидит мудак за зениткой и поливает из неё на любое шевеление.
— Не волнуйся, щас всё будет.
Нажав несколько кнопок на корпусе механизма, они подключили его к пипбою. Снизу из ниш появилось гусеничное шасси, ножки разложились кругом, после чего замерцал силовой барьер.
— Ну, понеслась!
ЗСУ разошлась в истеричной стрельбе по барьеру, за которым шли бойцы. После того, как у неё закончилось бк, бойцы рывком подобрались ближе и кинули осколочные гранаты ф-2, модернизация старой доброй ф-1, только она большие и ВВ в ней 495 грамм. Три взрыва, и пространство зачищено. Прорвавшись до середины станции, бойцы вдруг услышали в тылу обороняющихся, резко разгоревшуюся перестрелку с применение гранат, огнеметов и прочего ручного оружия.