Выбрать главу

89

15 сентября 1911 года пристав 3-го стана Сквирского уезда Красовский подал рапорт на имя Прокурора Киевской Судебной Палаты Г.Г. Чаплинского: «Имею честь просить… распоряжения Вашего Превосходительства об освобождении меня от обязанностей производства розысков по делу об убийстве ученика Андрея Ющинского и откомандировать меня к месту моей постоянной службы» (ЦГИАУ. Ф. 317. Оп. 1. Д. 5482. Л. 70). – Ред.

(обратно)

90

Неверно: Красовский освободил ее только утром 8 августа, воспрепятствовав ее общению с умиравшими детьми . – Ред.

(обратно)

91

Другими словами, никто из поименованных не мог принимать участие в убийстве Ющинского 12 марта. Лишь Рудзинский упомянут Замысловским в этом перечне ошибочно: 12 марта он не был в числе задержанных в бане и находился на свободе. – И.Г.

(обратно)

92

Ни Федор, ни Наталья Нежинские, как явствует из материалов процесса, ничего подобного не утверждали. – И.Г.

(обратно)

93

Видимо, неточность. Ранее (с. 165) было установлено, что Эттингер был прописан на заводе с 22 по 27 января 1911 г. – Ред.

(обратно)

94

«Пристав Красовский до службы по полиции в Киевской губернии служил становым приставом в различных уездах Черниговской губернии, каковую службу ему пришлось оставить благодаря массе возникших против него дел о растрате, взысканнных им с разных лиц денег в уплату разных повинностей… По Киевскому губернскому управлению за текущий год [1911] за ним числится 22 дела по разного рода жалобам на незаконные его действия» (ГАРФ.Ф. 102. Инспекционный отдел. Оп. 224. Д. 4. Том II. Л. 5). – Ред.

(обратно)

95

Красовский попытался представить невинным предложение, сделанное Чеберяковой в Харькове, однако этим он опровергает утверждения Бразуля и Марголина, что якобы не было никакого разговора о вознаграждении Чеберяковой и о помощи ей в последующем отъезде. Это ставит под сомнение и все прочие их утверждения. Красовский давно уже "работал" на еврейскую сторону, что исключает возможность его предвзятости в ее отношении. Что могло побудить Красовского дать это показание, столь компрометирующее его работодателей? Можно увидеть в этом заслугу следователя по особо важным делам Машкевича, присланного из Петербурга. Опытный следователь, имея дело с подозрительным субъектом, которому есть что скрывать, вполне может заставить его проболтаться. – И.Г.

(обратно)

96

Заключение, для полицейского чина несколько поспешное. Многие свидетели в деле Бейлиса отказывались много говорить (например, Шаховской: «Мне свет милее»), явно подвергаясь давлению "заинтересованной стороны" или опасаясь неприятных последствий. В семье Чеберяковых также было известно, что показывать "против жидов" может стать опасным. Смерть двоих детей, скорее всего вследствие отравления, – явное тому свидетельство. Мы бы не обратили особого внимания на эту "поспешность" Кириченко в возведении обвинения на Чеберякову, если бы в воспоминаниях Марголина, опубликованных в 1926 г. в США, эти показания не квалифицировались как "важнейшие и ценнейшие", имевшие также "громадное значение" для дела защиты. – И.Г.

(обратно)

97

Значит, дети Чеберяковых в день убийства Андрюши были дома; защита впоследствии будет утверждать, что их в этот день «услали к бабушке», поскольку трудно поверить, чтобы убийство совершалось на глазах у собственных детей. – И.Г.

(обратно)

98

По рассказу "неизвестной женщины", подслушанному Репецкой и затем рассказанному Пимоненковой, сын этой "неизвестной", то есть "третий мальчик", присутствовавший при "ссоре Жени с Андрюшей", остался вместе с Андрюшей на улице, в то время как Женя побежал домой и "рассказал матери о том, что ему рассказывал Андрюша". Спрашивается, кто мог знать, что Женя рассказывал матери, если оба других мальчика остались на улице (см. выше с. 240: «Женя пошел домой, а те остались»)?

"Заинтересованная сторона", выкрадывавшая из суда материалы следствия, видимо, обратила внимание на эту неувязку и соответствующим образом проинструктировала Пимоненкову, которая впоследствии, на допросе в зале суда (см. с. 259) уже показала, что «Женя с этим мальчиком побежали домой», то есть к Чеберяковым, где этот мальчик, «стоя за дверью», слышал, как «два господина» решили «убрать Андрюшу». В зале суда эти неувязки остались незамеченными. – И.Г.

(обратно)