Он повернулся на пятках и сел.
— Знаешь, почему я произнес этот маленький панегирик в свою честь?
— Вероятно, это просто доставляет тебе удовольствие, — ответила она с невинным выражением лица. — Есть люди, которые больше всего любят превозносить себя и собственные достоинства. Конечно, при этом они никогда не вспоминают о недостатках. Ведь тем самым они испортили бы себе это невинное удовольствие.
Она вынула из кармана письмо, молча протянула Джо.
«Дорогая Каролина, — вполголоса читал Джо, — хотя я знаю, что письма, приходящие от столь старых людей, как я, могут показаться молодым и полным жизни людям утомительными, однако я позволяю себе воспользоваться тем, что являюсь братом твоего умершего дедушки и хочу просить тебя об определенной услуге. Хотя я вот уже несколько лет не покидаю свое уединение, меня, однако, навещают многие. Пользуюсь случаем еще раз поблагодарить тебя за твой последний приезд ко мне, который внес дыхание молодости в мой дом, уже понемногу плесневеющий вместе со своим хозяином. Пересказывают они мне и лондонские сплетни. Несколько раз имя мистера Джо Алекса раздавалось в сочетании с твоим, хотя самым деликатным образом. Не думай, что своим письмом я стремлюсь обратить твое внимание на сплетни. С моей молодости многое изменилось в мире, и я не хотел бы высказываться по тем вопросам, в которых я, по всей видимости, уже ничего не понимаю. К тому же я не только отставной генерал, но и либерал в отставке, и мне кажется, что современные женщины более счастливы, нежели их бабки. Вы отвоевали себе свободу, и старый, уходящий из жизни человек не должен высказываться по этим вопросам…»
— Весьма разумно, — пробормотал Джо, — хотя у меня мелькнула было слабая надежда, что твой дед захочет склонить тебя к браку. В последнее время я много об этом думаю и должен с полной ответственностью сказать, что…
— Читай дальше! — поспешно прервала его Каролина.
Алекс неохотно перевел взгляд на лист бумаги, покрытый мелкими, четкими, но несколько дрожащими буквами.
«Если уже в самом начале этого письма я упомянул о мистере Джо Алексе и о том, что знаю о связывающей вас дружбе, то поступил так лишь потому, что пришел к выводу: это человек, с которым я хотел бы встретиться в самое ближайшее время. К сожалению, ни возраст, ни состояние здоровья не позволяют мне приехать в Лондон. Поэтому я прошу тебя, Каролина, если это возможно, уговорить мистера Алекса навестить меня. Конечно, нет необходимости добавлять, что твое присутствие будет для меня, как всегда, подлинной радостью. Если ты решишься поговорить с мистером Алексом о моем приглашении, будь так любезна и скажи ему, что я горячий поклонник его книг и все их держу на полке в своей спальне, а также то, что я знаю из газет о его необычайных успехах в криминологии…»
— Не следует ли мне немедленно и с выражением повторить последнее предложение? — спросил Джо, скромно опустив глаза.
— Не следует. Дедушка Джон, как ты уже понял, генерал в отставке. А ведь мы знаем, что охотнее всего читают профессиональные военные во всех странах. Но продолжай.
«Вопрос, который я хотел бы затронуть в беседе с мистером Алексом, является по своему характеру чисто конфиденциальным, и его нельзя доверять бумаге. К тому же я убежден, конечно, что твой знакомый является, безусловно, очень занятым человеком, и если его не интересует индийская пластика, для него здесь будет не так много привлекательного, помимо купания в заливе и ловли рыбы, что тоже может показаться ему не слишком интересным, если он не рыбак. Но, поверь мне, моя маленькая Каролина, что для меня очень важен его приезд сюда, и именно поэтому я обращаюсь к тебе, а не непосредственно к мистеру Алексу. Мое имя ему ничего не скажет. Но, зная тебя с детства, когда я носил тебя на плечах на берег моря (помнишь те розовые ракушки и ожерелье, которое сделал тебе из них Чанда?), я убежден, что могу полагаться на твой такт и упорство…»
— Генерал прав, — буркнул Алекс, — по крайней мере во втором.
— Закончи письмо, умоляю тебя! — Каролина встала и обошла столик. — А потом поговорим. Мне хочется выполнить его просьбу с как можно большим тактом и как можно меньшим упорством. Когда ты закончишь, я скажу тебе, что думаю об этом письме и его отправителе.
— Согласен. Сейчас дочитаю. Где я остановился? А, здесь.
«… на твой такт и упорство. Каким бы ни было решение мистера Алекса, прошу тебя незамедлительно ответить мне. Могу добавить лишь, что дело, требующее разрешения, могло бы его заинтересовать. Меня оно настолько интересует, что я позволил себе утомить тебя длинным письмом. Сердечно приветствую тебя и прошу передать наилучшие пожелания твоей дорогой матери.