— Теперь возвращайтесь в класс, — сказала Джейн. Мгновение она колебалась. — Если кто-нибудь спросит, скажите, что ее тело было обнаружено на помосте, и ничего, кроме этого. Вы понимаете, ничего, кроме этого, даже Валерии. Теперь идите.
И Ангус ушел.
— Итак, моя репутация в качестве старшей преподавательницы находится в его руках, но я уверена, что все будет хорошо. — Интонация ее голоса изменилась: — Но я должна, Крис, вам сказать, что, несмотря на то, что мы там видели, я никогда не поверю, что Мейбл была способна совершить самоубийство.
— Но в таком случае…
— Если это не самоубийство, то это убийство. Я понимаю. Внешне все напоминает самоубийство. Но Мейбл никогда не сделала бы этого настолько вульгарно.
— Но, конечно, если кто-то дошел до такого состояния, вряд ли он станет думать, поступает ли он вульгарно или что-нибудь подобное.
— Я неудачно выразилась. Я имела в виду, что, если бы Мейбл собралась совершить что-нибудь в таком духе, она не стала бы делать это так, чтобы ее нашли повешенной, это ужасно, ужасно! — Она сжала губы и тяжело сглотнула слюну.
— Кажется, я поняла, что вы имеете в виду, — сказала Кристина. — Самое ужасное состоит в том, что это не соответствует ее характеру. Тем не менее…
— Да?
— Если то, что вы говорите, соответствует истине, то среди нас находится свирепый и жестокий убийца. Я не могу в это поверить, поскольку это означало бы, что кто-то все так устроил, чтобы это напоминало самоубийство. Нет, это слишком страшно! Мне легче представить, что несчастная Мейбл испытала временное помешательство, во-первых, в связи с потрясением, вызванным смертью Джозефа Уолша, а во-вторых, под грузом ответственности от того, что она узнала.
— Что вы имеете в виду?
Кристина рассказала ей о своем разговоре с Мейбл Глоссоп и закончила задумчиво:
— Конечно, возможно, она узнала, что…
— И ее заставили замолчать? Крис, мне кажется, это более правдоподобно, чем предположение о самоубийстве.
Но Кристина молча пила маленькими глотками свой чай, пристально глядя в чашку. Джозеф Уолш что-то узнал о Дугласе Барроне, и он мертв. И Мейбл Глоссоп что-то о ком-то узнала… и теперь она тоже мертва, а Дуглас Баррон исчез… Внезапно перед ее мысленным взором предстали двое детишек Баррона, стоявшие у садовой калитки, и здоровавшаяся с ней Пат… нет, это было невозможно. Он не мог быть убийцей… нет, нет и еще раз нет…
Во второй раз в течение этого утра звонок на урок нарушил гнетущую тишину. Кристина поставила чашку.
— Благодарю вас, Джейн, — сказала она. — Теперь я должна идти на урок. Что касается Мейбл, то я не знаю, что и думать.
— Но я уверена в том, что говорю, — заявила Джейн.
Остаток дня был для Кристины сущим наказанием.
Если после смерти Джозефа Уолша, казалось, существовал тайный сговор продолжать вести себя так, словно ничего не произошло, то теперь было иначе. Школа погрузилась в суровое молчание. Невеселые и невосприимчивые, ученики почти не слушали молчаливых и мрачных преподавателей. Занятия закончились раньше обычного, и вместо последнего урока состоялось собрание преподавателей.
Собрания проводились в дискуссионном классе, но на этот раз, к огромному облегчению Кристины, оно состоялось в соседнем помещении. Преподаватели собрались молча и заняли свои места, чувствуя себя довольно неловко за маленькими партами. Кристина и Эндрина сели вместе, а Джейн Мелвилл впереди них. Дэвид Роналдсон сел от Кристины через проход и только сдержанно сказал: «Здравствуйте, Крис». Кристина отметила, что директор утомленно наблюдал за тем, как рассаживаются преподаватели. Он выглядел очень осунувшимся, и она почувствовала к нему острое чувство симпатии. Словно начало подобной работы само по себе не требовало огромного напряжения и без двух смертей… и таких смертей!., среди персонала. Но он говорил спокойно, твердо, хотя в его голосе была заметна некоторая усталость.