— Большое спасибо, — сказал Ангус. Ей бросилось в глаза, что он делает записи в блокноте. — А в комнате все было так же, как сейчас?
Она огляделась.
— Я не особенно рассматривала комнату. Но шкаф, вон там, позади стола, был открыт. Стул был немного ближе к краю стола, и тело мистера Уолша было немного наклонено вперед, а циркуль… — она запнулась.
— Фрейзер, — сказал Дэвид, — я думаю, мисс Грэхем тяжело об этом говорить…
— Я полагаю, что это все, что мне надо было узнать, — сказал Ангус. — Мистер Туэчер уже рассказал мне кое-что. Большое вам спасибо, мисс Грэхем. — И очень довольный, он вышел.
— Вам не следовало это делать, Крис, — сказал Дэвид. — Это вас расстроило.
— Немного, — сказала Кристина. — Но он так серьезно к этому отнесся, да и в любом случае я чувствовала бы себя трусихой, не пойди я сюда. Но давайте теперь уйдем.
— Не могли бы вы подождать, Крис, еще только минуту. Вы сказали, что шкаф был открыт?
— Да. Ну и что?
— Ничего. Только зачем открывать шкаф, если…
Он пересек помост и открыл дверь стенного шкафа, слева от классной доски. Кристина прошла следом за ним, и вместе они заглянули внутрь.
Очевидно, что его использовали только изредка, ибо две верхние полки были пусты, а на остальных лежали неаккуратные стопки потрепанных листов с машинописным текстом и связки вырезок из газет.
— Здесь мало что есть, — заметила Кристина.
— Что? — спросил Дэвид. — О, здесь нет ничего важного. Но меня интересует не его содержимое, а дверь. Взгляните на нее.
Кристина посмотрела. Задняя сторона двери была покрыта инициалами и датами, некоторые были вырезаны, некоторые глубоко нацарапаны толстым черным карандашом. Кое-где имя было указано полностью. Она взглянула на Дэвида, он с самодовольной улыбкой провел пальцами по тщательно вырезанным «Д. Р.» и сказал:
— Это мои инициалы. Мне потребовался месяц, чтобы их сделать.
— Очень мило, — голос Кристины прозвучал чуть ли не язвительно. Так как он продолжал нежно смотреть на свои инициалы, то она спросила: — Кроме того, чтобы получить эстетическое наслаждение, вы имели в виду еще что-нибудь, когда открывали шкаф?
— Я объясню. В течение многих лет, самая ранняя дата относится к 1858 году, считалось как нечто особенно важное, поставить свое имя на задней стороне дверцы шкафа в старинном кабинете математики. Надпись необходимо было сделать во время урока, когда в классе находился преподаватель, и для этого надо было учиться в четвертом, пятом или шестом классе. Вырезать свои инициалы, подобно мне, было крупным успехом.
— Я понимаю. Как мило с вашей стороны, что вы мне показали! И теперь мы можем закрыть дверцу шкафа и уйти.
— Пока нет. Я еще не закончил объяснение. Когда им и Фрейзер вошли, я как раз раздумывал, почему Джозеф Уолш находился здесь, это, в конце концов, не его кабинет. Но предположим, что он пришел сюда, чтобы встретиться с кем-то, кто находился в школе и кому потребовалось довольно уединенное место для беседы, и именно, старинный кабинет математики. Совершенно очевидно, что это — подходящее место для встречи. Его знают все.
— Да, я могу с этим согласиться.
— Теперь, когда вы сказали, что дверь шкафа была открыта, это заставляет меня еще сильнее хотеть узнать, не учился ли когда-либо этот неизвестный в академии Финдлейтера. Предположим, что он пришел раньше Джозефа Уолша и имел в запасе несколько минут, что может быть более естественным, чем открыть дверцу и посмотреть на свои инициалы…
Теперь он говорил горячо, и Кристина тоже заволновалась.
— Продолжайте.
— Да, если он — бывший ученик, то это может объяснить еще кое-что. Знаете, что привело полицию в недоумение? Каким образом убийца проник в здание и как из него вышел незамеченным, предполагая, что им являюсь не я, или Туэчер, или Дуглас Баррон, или вы.
— Ах!
— Имеется путь, по которому можно войти в школу и выйти из нее, о котором никто не подумал. Я и сам вспомнил о нем только несколько минут назад. Я сомневаюсь, представляет ли себе даже Туэчер, что… Вы торопитесь домой?
— Да. А почему вы меня спрашиваете?
— Потому, что если нет, то мы могли бы пойти обследовать этот путь. И я покажу вам самые сокровенные секреты академии Финдлейтера. Что вы на это скажете?
— Хорошо, — сказала Кристина. — Когда мы начнем?
— Теперь, — заявил Дэвид, — так как я пришел сегодня в школу пешком, мы должны будем взять ваш автомобиль.