— Ух…
Он вернётся. Он проделал весь этот путь чтобы сказать ей, что он вернётся. И что он хочет поесть её готовки.
«Этот парень… Ох, этот парень!»
— ...Рагу? Утром?
Тепло распространялось по её груди, а на лице её засияла улыбка.
«Как же легко меня растрогать!»
— Я рассчитываю на тебя, — сказал он.
Всем, что она смогла выдавить из себя, было: — Боже, я безнадёжна, — после чего она продолжила разговор: — Если ты в итоге простудишься и проспишь, я разозлюсь. Так что постарайся проснуться вовремя.
— Хорошо.
— ...Мм.
Пастушка кивнула.
Он никогда не лгал.
Этим «чем-то», с которым ему нужно было разобраться, могло быть только одно.
Вот почему она больше ничего не спросила.
День празднования закончился. Всё вернулось в норму. Очередной будничный день.
Несмотря на все бурлящие в ней чувства, сегодня явно был не самый лучший день, чтобы показывать свои эмоции.
— Ну, ладно… х-хорошо.
Она могла сказать ему лишь одно.
— Выложись на полную!
— Выложусь.
И, сказав это, он отошёл от окна сначала на шаг, а потом и на два своей походкой, так и источавшей беспечность и уверенность.
— Не выходи наружу, — сказал он. — Оставайся тут с дядей.
Она наблюдала за ним, пока он не растворился во тьме.
Грохот, грохот. Этот звук снова возник и начал отдаляться вместе с ним.
Пастушка видела источник этого звука и захихикала про себя, закрывая окно.
— Твой хозяин иногда совершает самые странные поступки на свете.
Она нежно ткнула клетку пальцем, заставив её слегка закачаться. Канарейка зачирикала в знак протеста.
Но в этот раз ей было всё равно.
Одна её половина всё ещё злобно дулась на него, а вот другая парила от восторга.
Ей казалось, что сейчас было не самое подходящее время для этих чувств... но ещё ей хотелось прямо сейчас лечь в кровать и уснуть, держа все эти чувства в своём сердце.
Её сны дадут ей время как следует насладиться ими.
— Но всё же…
Она сняла с себя платье, аккуратно сложила его так, чтобы оно не помялось, после чего водрузила свои роскошные формы на кровать.
Он точно что-то задумал.
— ...Но зачем он катил с собой эти бочки?
Дождь становился всё сильнее и сильнее, а ветер уже начал покалывать кожу.
Ночь уже была в самом разгаре, настолько чернильно-чёрной, что едва можно было увидеть что-либо дальше своего носа.
Это был настоящий шторм.
— Хо, Брадорез! — Дворф Шаман звал его, стоя возле здания, возвышающегося из темноты. — Я разжёг печь!
— Да? — Убийца Гоблинов прекратил катить бочки, тем самым завершив их небольшое приключение, и кивнул. В здании — небольшом кирпичном домишке, стоявшим на окраине фермы — был дымоход, но пока что оттуда не исходило никакого дыма. — Как всё выглядит?
— Там было чертовски сыро. Но не настолько, чтобы щепотка магии не могла справиться с этим.
Дворф Шаман погладил свою бороду и ухмыльнулся. Многие из его особых навыков были связаны с землёй, но дворфы и огонь тоже были закадычными друзьями. Он с лёгкостью мог призвать Огненную Саламандру, чтобы та разожгла ему промокшие дрова.
— Направление ветра отлично подходит нам. — Высшая Эльфийка Лучница схватила проползающего рядом паука и уговорила его поделиться с ней шёлком, дабы она смогла заменить тетиву в своём луке из тисового дерева.
Всё снаряжение эльфов было сделано из вещей, которые можно было найти в дикой природе. У них не было магии, позволяющей контролировать духов этого мира, но с самого своего рождения эльфы жили в настоящей гармонии со всем этим миром. Скорее всего им казалось, что остальные расы вели себя довольно банально, но…
Незыблемым фактом этого мира было то, что не было в нём никого более подходящего на роль рейнджеров чем эльфы.
Она взмахнула своими характерными длинными ушами и сказала:
— Шторм будет прямо над нами. Но сейчас ветер дует в нашу сторону38. Природа благоволит нам.
— Ладно. Что насчёт гоблинов?
— Они приближаются. Времени у нас не так много.
— Ясно. Надо поторопиться. — Убийца Гоблинов кивнул, после чего повернулся к Дворфу Шаману. — Если у тебя ещё остались заклинания, попробуй усилить ветер. На всякий случай.
— Ветер — стихия эльфов. Хотя, полагаю, пару порывов нагнать я таки смогу…
— Прошу, так и сделай.
Дворф ответил на просьбу Убийцы Гоблинов, достав из своего мешка веер.
Он открыл его с лёгким щелчком и начал размахивать им в воздухе, распевая заклинание странным, пронзительным голосом.
— «О сильфы39, девы прекрасные ветров, даруйте мне свой поцелуй, что драгоценней всяких слов — благословите ветры так, чтоб не сходили с парусов40».
Среди завывающего шторма начавшийся мягкий поток ветра щекотал их щёки.
Это было простое заклинание призыва ветра, таким мог воспользоваться маг, чтобы собрать мелочишки с впечатлительных зевак.
— Это всё, на что она способна, — сказал Дворф Шаман.— Не знаю, сойдёт ли тебе такое.
— Вы, дворфы, ничего не можете сделать как надо, да? — Высшая Эльфийка Лучница захихикала, получив от Дворфа Шамана взгляд, которым вполне можно было метать стрелы.
— Мне всё равно. Этого достаточно. — Стоя спиной к призванному ветру, Убийца Гоблинов начал проверять все свои приготовления.
— Как идёт призыв Воина Драконьего Клыка?
— Всё почтисто готово.
Ящер Жрец показал на разбросанные по земле маленькие клыки, после чего сложил руки в своём странном жесте.
— «О когти и рога отца нашего, Игуанодона, пусть четыре конечности твои обернутся двумя ногами и пройдутся по этой земле».
И пока раздавалась его молитва, клыки росли, пузырились и поднимались.
Наконец перед ними встали два скелета людоящеров — Воины Драконьего Клыка.
Ящер Жрец закинул Когтемеч себе за плечо и одобрительно кивнул.
— К сожалетельствованию, такова нынешняя сила моих заклинаний. Возможно, я смог одолжнуть нечто-нибудь, что послужит им орудием?
— Как хочешь, — сказал Убийца Гоблинов, поправляя лежавшую у его ног бочку. — Я снимаю тот сарай. Можешь взять любое оружие, которое там есть.
— Благодарствую. Я присвоенствую одно или два.
Ящер Жрец обвил хвост вокруг своего тела и вместе со скелетами побрёл к сараю.
Пока он уходил, Убийца Гоблинов перевернул другую бочку.
Тут было всего три бочки. Они были примерно с него высотой.
А ещё они были довольно тяжёлыми, явно доверху забитыми чем-то. Как только он поставил бочку, та приземлилась на землю, расплескав грязь по округе. Она оставила тёмные брызги на одеянии Жрицы, но она, похоже, не обратила на это внимания.
— Убийца Гоблинов, сэр, тебе не холодно?
— Если кому тут и холодно, то, как мне кажется, это тебе.
Её тонкое одеяние насквозь промокло от дождя и теперь цепко липло к её стройной фигуре. Жрица показывала лишь лёгкое стеснение от осознания того, что её кожа слегка виднеется сквозь промокшую ткань, но она помотала головой.
— Нет, я в порядке. Это ерунда. Иногда мы совершаем омовения в ледяной воде.
— ...У тебя ведь ещё остались чудеса, да?
— Да, сэр, никаких проблем.
Жрица храбро улыбнулась.
На самом деле её одеяние как раз таки предназначалось для битвы, а Мать Земля вряд ли была бы против пятен почвы на одежде.
Когда она пачкала свою одежду, помогая другим, это даже делало её красивее.
Она сжала свой цеп и кивнула.
— У меня была возможность отдохнуть, после того как я использовала Тишину. Я смогу призвать ещё два.
38
Red: Ветер помогает звуку и запахам пролетать быстрее, и если ветер дует в твою сторону, ты быстрее узнаешь о приближении противника, а он вообще может не почувствовать тебя.
39
Red: В средневековой мифологии — духи ветра. По сути, это элементали воздуха. Я бы купил парочку таких, но денег мне не хватает даже на фей. Так что донаты не помешали бы.
40
Red: Ага, опять рыжая морда коверкает всё в угоду рифме. И опять технический перевод для любителей докопаться: «О сильфы, прекрасные девы ветров, даруйте мне свой самый драгоценный поцелуй — благословите наш корабль попутным ветром».