Ирэн не могла не кричать. Она приложила руку к уже свёрнутой крови на её шее. Это быстро заживёт, но может остаться шрам. Ей нужно будет немедленно это осмотреть.
— Посмотри на это так, Ирэн Тауэрс: теперь ты знаешь, что можешь это сделать. Этот человек был вдвое больше твоего веса и почти на голову выше, и ты сбила его с ног за несколько сердцебиений.
— Ты сказала, что эти люди были шуткой.
Жуткая усмешка:
— Для меня — да.
Кровь Ирэн похолодела.
— С меня на сегодня достаточно. Думаю, мне нужно идти спать.
Девушка вернула меч в ножны.
— И я, пожалуй, должна уже собираться в путь. Совет: выстирай кровь со своей одежды и не говори никому, что ты видела сегодня вечером. У этих людей может быть еще больше друзей, и, насколько мне известно, они были несчастными жертвами ужасного ограбления. — она подняла мешочек с монетами и проследовала мимо Ирэн в гостиницу.
Ирэн бросила взгляд на тела, почувствовав, как тяжёлый вес появился в её животе, и последовала за девушкой внутрь. Она всё еще была в ярости из-за этого, всё еще дрожала от остатков ужаса и отчаяния.
Поэтому она не прощалась со смертоносной девушкой, когда она исчезла.
Глава 6
Ирэн сделала так, как сказала девушка, и переоделась в другое платье и фартук прежде, чем отправилась на кухню, чтобы смыть кровь с одежды. Её руки дрожали так сильно, что для стирки понадобилось больше времени, чем обычно, и к тому времени, когда она закончила, бледный свет рассвета проник сквозь кухонное окно.
Она должна была отдохнуть… ну, теперь уже нет. Со стоном, она поплелась в свою комнату, чтобы повесить мокрую одежду, чтобы она высохла. Если кто-то увидет, что она вывесила одежду на улицу, это вызовет только подозрения. Она предположила, что должна притвориться той, кто найдёт эти тела. Боги, какой беспорядок.
Вздрогнув от мысли о долгом, длинном дне, она попыталась понять, что она получила, когда Ирэн вошла в комнату и тихо закрыла дверь. Даже если бы она рассказала кому-то, они, вероятно, не поверили бы ей.
Только когда она закончила развешивать одежду на крючках, встроенных в стену, она заметила кожаный мешочек на кровати и записку.
Там, элегантным женским почерком, девушка написала…
Без имени, без даты. Взглянув на записку, она могла почти представить себе дикую улыбку девушки и неповинование в её глазах. Эта записка была похожа на вызов — решится ли она.
Руки начали дрожать вновь, когда Ирэн вытрясла содержимое мешочка на кровать.
Куча золотых монет мерцала, и Ирэн отшатнулась, рухнула со стуком на стул напротив кровати. Она моргнула, потом еще раз.
Не только золото, но и брошь, которую носила девушка, этот массивный рубин, сверкающий внутренним пламенем в свете свечей.
Прикрыв рукой рот, Ирэн уставилась на дверь, на потолок, затем вновь на маленькое состояние на её кровати. Смотрела, смотрела и смотрела.
Боги исчезли, утверждала её мать. Но были ли они теперь? Может, какой-то бог посетил её сегодня, одетый в кожу измученной молодой женщины? Или это был только их отдалённый шёпот, который провёл незнакомку к этой аллее? Она никогда не узнает, полагала она. И, возможно, в этом всё дело.
Куда бы ты не пошла…
Боги или судьба, или просто чистое совпадение и доброта — это был дар. Это был подарок. Мир широко расставит руки, откроется ей, если она решится. Она могла пойти в Антику, побывать в Торре-Кэсме, пойти куда угодно.
Если бы она только решилась.
Ирэн улыбнулась.
Через час никто не остановил Ирэн Тауэрс, когда она вышла из «Белой свиньи» и никогда не оглядывалась назад.
…
Умывшись и одевшись в новую одежду, Селена села на корабль за час до рассвета. Это была её вина, что она чувствовала себя пустой и беззаботной после ночи без отдыха. Но сегодня она может спать — всю дорогу через Залив Оро на пустынную землю. Она должна, потому что когда она приедет в Юрпу, нужно будет идти по смертельным пескам — неделю, по крайней мере, через пустыню, чтобы дойти к Немому Учителю и Молчаливым Ассасинам.
Капитан не задавал вопросов, когда она положила серебряную монету в его ладонь и ушла вниз, следуя указаниям, как найти её каюту. Со всем этим оружием она знала, что ни один из моряков её не потревожит. И сейчас ей стоит быть осторожной с деньгами, которые она оставила капитану, так как потом придётся дать еще пару серебряных монет остальной команде.
Вздохнув, Селена вошла в свою каюту — маленькую, но чистую, с маленьким окном, которое показывало сероватый залив в рассветном свете. Она заперла за собой дверь и упала на крошечную кровать. Она видела много чего необычного, и ей ни к чему наблюдать за отплытием.
Она вышла из таверны и направилась к выходу, но проходя мимо двери этого ужасного маленького шкафа, который Ирэн называла спальней… Пока Ирэн перевязывала её руку, Селена была поражена тесными условиями, шаткой мебелью и слишком тонкими одеялами. В любом случае, она планировала оставить монеты для Ирэн — хотя бы потому, что была уверена, что трактирщик заставит Ирэн заплатить за эти повязки.
Селена стояла перед этой дверью в спальню, слушая, как Ирэн стирает одежду в кухне. Она не могла отвернуться, не могла перестать думать о потенциальном целителе с каштаново-золотистыми волосами и карамельными глазами, о том, что потеряла Ирэн и какой беспомощной она стала. Их было так много — детей, которые всё потеряли из-за Адарлана. Детей, которые теперь превратились в ассасинов и барменов, без места, которое они могли бы назвать домом, в то время как их королевства превратились в руины и пепел.
Магия ушла в эти годы. И боги были мертвы — или просто не волновались о них. Но там, в глубине души, был небольшой, но настойчивый рывок. Словно нить какой-то невидимой паутины тянула её. Поэтому Селена решила потянуть нить и со своей стороны, просто чтобы увидеть, как далеко и широко это отразиться.
Ей хватило времени, чтобы написать записку, а затем положить большую часть своих золотых монет в мешок. Спустя пару мгновений она поставила его на провисающую кровать Ирэн.
Она положила и рубиновую брошь Адарлана в качестве прощального подарка. Она задавалась вопросом, будет ли девушка из падшего из-за Адарлана Фенхарру возражать по поводу броши в королевских цветах королевства-захватчика. Но Селена была рада избавиться от неё, и надеялась, что Ирэн заложит её в какой-то ломбард и создаст свою судьбу. Это того стоило. Надеялась, что драгоценность убийцы заплатит за обучение целителя.
Возможно, боги всё еще были здесь. Возможно, была какая-то сила за их пределами, за пределами смертного понимания. Или, может быть, это мог понять кто-то или что-то, кем Селена никогда не будет.
Ирэн всё еще стирала свою одежду на кухне, когда Селена выскользнула из комнаты, а затем по коридору и прочь из «Белой свиньи».
Проходя сквозь туманные улицы к ветхим докам, Селена молилась, чтобы Ирэн Тауэрс не была настолько глупа, чтобы рассказать кому-то, особенно трактирщику, о деньгах. Молилась, чтобы Ирэн Тауэрс схватила свою жизнь обеими руками и отправилась в позолоченный город — Антику. Молилась, чтобы через несколько лет Ирэн Тауэрс вернулась на этот континент и, возможно, исцелила их разрушенный мир.
Улыбнувшись, Селена удобнее устроилась на кровати, натянула капюшон на глаза и скрестила ноги. К тому времени, как корабль отправился в нефритово-зелёный залив, ассасин крепко спала.