Селена вернулась к себе, но не могла прийти в себя. Проще всего было бы спокойно и откровенно поговорить с Саэмом, но она страшилась такого разговора. Страшилась, как маленькая девчонка, сделавшая непростительную глупость. Как теперь она посмотрит Саэму в глаза? Ведь это ради нее он заставлял Аробинна клясться. Как перевести в слова ее благодарность и жгучее чувство вины, владевшее ею? Ненавидеть Саэма было гораздо легче… Было бы куда проще, если бы он начал упрекать ее, говорить, что она сама вынудила Аробинна ее наказать.
Она понимала, что жестоко обидела Саэма. Как и с чего начинать извинения? Этого она не знала.
Через пару часов к ней заглянул Аробинн и велел подобрать соответствующий наряд для вечера. Ему сообщили, что Донваль собирается в театр, и потому Селене просто необходимо внимательно понаблюдать за своей будущей жертвой.
Селена могла бы обойтись без этой поездки, поскольку уже обдумала стратегию своих действий. Но у Аробинна в театре была своя ложа, дававшая возможность беспрепятственно наблюдать за Донвалем. Ей не помешает побольше узнать о нем, в том числе и о его телохранителях. И потом, увидеть классические танцы, услышать музыку настоящего оркестра… искушение было слишком велико.
Аробинн лишь не сказал, кто еще будет сегодня в его ложе. Селена не знала об этом, пока не села в карету и не увидела Саэма и Лисандру. Аробинн невозмутимо скаламбурил: «Накануне смотрин молодая куртизанка должна постоянно находиться на виду». Саэма же он взял ради дополнительной безопасности.
Селена молча плюхнулась на сиденье рядом с Саэмом. Тот опасливо поглядел на нее и втянул плечи. Должно быть, он ожидал словесной атаки с ее стороны. Вдруг Селена начнет прямо здесь, при Аробинне и Лисандре, высмеивать его за принесенную жертву? Неужели он действительно считал ее такой жестокой? Предвкушение замечательно проведенного вечера было смазано. Селена повернулась к забрызганному дождем окошку кареты. Лисандра улыбнулась и кокетливо посмотрела на сидящего рядом Аробинна.
Глава 3
Карета остановилась не слишком удачно, и пока они шли к дверям театра, успели заметно промокнуть. Возле ложи Аробинна их приветствовали двое театральных служителей: проворно взяли верхнюю одежду гостей и подали бокалы с искрящимся вином. В передней тут же появился кто-то из знакомых Аробинна. Увидев Лисандру, он принялся отпускать ей комплименты и говорить разные учтивые банальности. Селена приехала сюда посмотреть совсем другой спектакль и потому молча отодвинула бархатный занавес, отделявший переднюю от ложи, и села на свое обычное место — ближе к сцене.
Ложа Аробинна находилась в боковой части громадного театрального зала, почти посередине. Оттуда прекрасно просматривались сцена и оркестровая яма. Но самый лучший обзор был из королевских лож, расположенных в центре. Сегодня все они пустовали. Какая несправедливость!
Селена неторопливо оглядела кресла партера, затем перевела взгляд на противоположную сторону. Блеск драгоценностей, шелковые наряды дам, золотистое вино в высоких бокалах. И, конечно же, особенный, ни с чем не сравнимый гул зрительских разговоров. Если в Рафтхоле и было место, где Селена по-настоящему чувствовала себя дома и где переживала моменты наивысшего счастья, так это здесь, в городском театре. Ей нравились красные бархатные подушки, стеклянные люстры, свисавшие с высокого позолоченного потолка. Можно ли считать совпадением, что театр находился всего в двадцати минутах ходьбы от Башни ассасинов? Селена знала: ей будет нелегко привыкнуть к своему новому жилищу. Оттуда до театра вдвое дальше, и это обстоятельство особенно удручало Селену. Одна из добровольно приносимых ею жертв, если у нее все же хватит духу сообщить Аробинну о своем намерении выплатить ему остаток долга и покинуть Башню. Саэм был неправ. Никакие подарки Аробинна не заставят ее забыть тот страшный вечер.
В ложу вошел Аробинн. Селена сразу узнала его легкую, уверенную походку. Он сел сзади и, наклонившись, прошептал:
— Третья ложа, считая от сцены, второй ряд. Донваль там.
Селена быстро нашла глазами свою будущую жертву. Это был светловолосый высокий мужчина средних лет. Его выдавал несвойственный Рафтхолу загар. Достаточно симпатичный, чтобы ловить на себе женские взгляды, но отнюдь не эталон обаяния. В меру упитанный, но не толстый. На нем был камзол синевато-зеленого цвета. Весьма дорогой (это Селена заметила даже издали). И больше ничего особо выдающегося.
Донваль был в ложе не один. Возле занавеса стояла высокая изящная женщина, лет тридцати, окруженная несколькими мужчинами. Она держала себя, как аристократка, хотя и не была обвешана украшениями, столь обожаемыми женской частью знати. Селене понравились ее темные блестящие волосы.
— А это — Лифера Бардингаль, — подсказал Аробинн, следя за ее взглядом.
Значит, вот она какая, бывшая жена Донваля, нанявшая ассасинов для расправы с ним.
— У них был брак по расчету, — продолжал Аробинн. — Ей хотелось богатства, ему была нужна ее молодость. Родить детей у них не получилось, уж не знаю, по чьей вине. Потом Лифера узнала о… не слишком приятных особенностях своего мужа и сумела добиться расторжения брака. Сейчас она по-прежнему молода, но уже гораздо богаче.
Что ж, в этой ситуации Лифера вела себя очень правильно. Все думают, что между бывшими супругами сохраняются дружеские отношения. Когда Донваля убьют, никому и в голову не придет подозревать Лиферу. За внешней учтивостью скрывалась женщина с каменным сердцем, у которой в жилах текла не кровь, а холодная, как лед, сталь. Она была корыстной, но умела быть верной своим друзьям и единомышленникам. Более того, убийство Донваля задумывалось не ради личных прихотей а ради права каждого человека быть свободным. Такая женщина не могла не вызывать восхищения, и Селена почти сразу же прониклась к ней симпатией.
Занавес был задернут неплотно, и в передней Селена заметила троих рослых мужчин в одинаковых темно-серых камзолах. Телохранители.
— А кто это вьется вокруг Лиферы? — спросила она.
— Их друзья и компаньоны. У Лиферы и Донваля остались общие коммерческие интересы. Ну, а кто те, в передней, думаю, тебе объяснять не надо.
Селена кивнула. Она бы и дальше расспрашивала Аробинна, но в ложу вошли Лисандра и Саэм. Ложа состояла из двух рядов, по три кресла в каждом. К неудовольствию Селены, Лисандра уселась рядом с нею. Саэм занял место возле Аробинна.
— Посмотри, какая тьма народу, — с детским удивлением пролепетала Лисандра.
Ее платье цвета голубого льда имело глубокий вырез, и потому едва ли не половина роскошной груди Лисандры была выставлена на всеобщее обозрение; особенно когда молодая куртизанка наклонялась к перилам, разглядывая зрителей в партере. Она тут же принялась называть имена знаменитостей, но Селена оборвала ее болтовню, напомнив Лисандре, что здесь театр, а не ярмарочный балаган.
Селена спиной чувствовала Саэма. Он смотрел только на золотистый бархатный занавес, скрывавший сцену. Селене очень хотелось сказать ему что-нибудь. Извиниться, поблагодарить или просто произнести несколько добрых слов. Похоже, и Саэму хотелось ей что-то сказать. Но время ожидания заканчивалось. Где-то в недрах театра зазвенел гонг, призывая зрителей поспешить в зал.
Сейчас или никогда. Селене казалось, что стук ее сердца слышит весь зал, но ее это не волновало. Она повернулась к Саэму и сказала:
— Ты сегодня такой обаятельный.
Он даже не успел удивиться. Селена вновь сидела к нему спиной и смотрела на занавес. Она сказала лишь часть правды. Кроме обаяния, в Саэме было что-то более важное. Главное, она сказала ему добрые слова. Или попыталась сказать. Впрочем, лучше ей после этого не стало.
В театр Селена надела платье кроваво-красного цвета. В отличие от наряда Лизандры, вырез на ее платье был весьма скромный, но оголенные плечи и прозрачные рукава позволяли Саэму достаточно полюбоваться на нее. Она завила волосы в локоны, спадавшие по плечам. Разумеется, Селена делала это для красоты, а не из потребности закрыть шрам на шее.