Она махнула туда, где в конце зала восседали люди в экзотических одеждах, и продолжила:
— А еще он надеется захватить нас врасплох. Глубокой ночью его солдаты подкрадутся в крепости и давай стрелять по нам зажигательными стрелами… Пару дней назад мы поймали его людей. Они пытались сделать подкоп под крепостные стены. Дурацкая затея, причем с самого начала.
— Пока что все замыслы Берика с треском проваливались, — со смехом подытожил Махил.
Женщина за соседним столом посчитала их разговор чересчур громким и выразительно поднесла палец к губам. Махил кивнул, словно извиняясь за нарушение правил. Селена сделала вывод, что тишина в обеденном зале является желательной, но не обязательной.
Ансель тем временем доела мясо и налила себе и Селене по кружке воды.
— Господину Берику никак не понять простой вещи: чтобы захватить неприступную крепость, в которой полно опытных воинов, нужно превосходить их по всем статьям… Мозгов у него недостает, а вот жестокости ему не занимать. Те из наших, кто попадал к нему, возвращались обратно… по кусочкам. — Она встряхнула рыжей гривой. — Жестокость у него в крови.
— Ансель знает это не понаслышке, — тихо добавил Махил. — Она имела удовольствие встречаться с господином Бериком.
Селена удивленно вскинула брови. Ансель состроила гримасу и сказала:
— Только потому, что я считаюсь наиболее подходящей для этой миссии. Иногда Учитель отправляет меня в Сандри на переговоры с Бериком. Сейчас между ним и нами установилось что-то вроде перемирия. Хвала небесам, этот злодей пока еще не нарушил договоренность, но… чую, когда-нибудь я заплач уза эту миссию собственной шкурой.
— Ансель любит преувеличивать, — заметил Махил.
— Тебя бы туда отправить вместо меня, — огрызнулась Ансель.
Берик и его война с Молчаливыми ассасинами не особо занимали Селену. Пока для нее было важнее, что еда на столе действительно не отравлена, и можно, наконец-то, утолить голод. Селена откусила кусок аппетитного на вид мяса. Рот сразу же обожгло перцем и чем-то еще. Она выпила воды и снова взялась за мясо. Придется привыкать. Ансель и Махил переговаривались между собой. Селена осторожно разглядывала сидящих за столом.
Такую смесь уроженцев разных стран она видела лишь на рынках Рафтхола и на невольничьих кораблях в Бухте Черепов. Те, кто здесь собрались, были опытными и искусными убийцами. Но в их облике не ощущалось ничего угрожающего. От них исходил странный покой, умиротворение и даже радость. Селена взглянула на дальний стол, где сидели чужеземные посланники. Там были мужчины и женщины. Они неспешно ели, тихо переговаривались и, казалось, совсем забыли, что находятся среди ассасинов.
— Глазеешь на чужестранцев? — спросила ее Ансель. — Должно быть, решают сейчас, кого из нас нанять.
— Нанять? — удивилась Селена.
Махил тоже посмотрел на посланников.
— Да. За этим они и едут сюда. Выбирают понравившегося ассасина и делают предложение. Иногда это разовое поручение, а порою — договор на много лет и должность при их дворе. Тот, кто соглашается, волен отправиться с посланниками. Но не все хотят уезжать отсюда.
— А вы двое? — спросила Селена.
— Нет, что ты, — отмахнулась Ансель. — Если бы я отправилась к чужому двору, отец бы меня на краю света нашел. Он считает такую службу хуже ремесла шлюхи.
Махил тихо засмеялся.
— Пока мне хорошо и здесь, — сказал он. — Если захочется уехать, я уведомлю Учителя. Но сейчас…
Он бросил взгляд на Ансель, и та слегка покраснела.
— …сейчас у меня достаточно причин, чтобы оставаться в крепости.
— А из каких стран приезжают посланники? — поинтересовалась Селена.
— Из тех, что неподвластны Адарлану, если ты это имела в виду, — ответил Махил, поглаживая щетину на лице. — Наш Учитель знает, что пространство от Террасена до Эйлуэ — это вотчина Аробинна.
— Так оно и есть, — сказала Селена.
И зачем она это сказала? После того как Аробинн жестоко обошелся с нею, ей вовсе не хотелось защищать его права. Но удивительнее всего, что здешние ассасины — а их число превосходило подвластных Аробинну — даже и не думали покушаться на них. Да и на ее права тоже.
Селена продолжала есть, а Ансель с Махилом и другие — говорить между собой. Ее интересовал обет молчания, и Ансель объяснила: обет молчания длится столько, сколько принявший его сочтет нужным. Никаких жестких правил нет. Кто-то проводит в молчании недели, а кто-то — годы. Ансель призналась, что однажды сама решила принять обет на месяц, однако выдержала всего два дня. Селену это не удивило. Она сразу отметила болтливость Ансель.