Другого отца у него и правда уже не будет.
Глава 2. Посланец Тёмного тана
Год 764 со дня основания Морнийской империи,
6 день адризелева онбира месяца Большого урожая.
Солнце медленно поднималось над крепостной стеной, припекало правое плечо и щёку, слепило. С кухни тянуло ароматами еды, но сота Колбин всё продолжал рвать глотку, выкрикивая очередную команду:
— Отряд, к середине бегом, сом-кнись!
Талиан повернулся налево, пробежал десять шагов и остановился вплотную к Демиону, по неосторожности задев его плечом. Тот даже не взглянул на него. Хотя в обычное время фыркнул бы и сказал какую-нибудь гадость.
— Отряд, в две шеренги, стано-вись!
Он остался стоять на месте, а Демион, сделав шаг назад и вправо, зашёл ему за спину. Сегодня на тренировку собралось всего тридцать юношей против обычных пятидесяти, и шеренги казались куцыми. Ничего. В бой лучше идти без тех, кто трусит, пусть и меньшим числом.
— Отряд, щиты сом-кнуть!
Несколько шагов влево — и Талиан встал плечом к плечу с Зюджесом. Оба знали, что последует за этой командой. На противоположном конце строевой площадки всадники уже садились на лошадей.
— Отряд, к встрече вражеской конницы, го-товьсь!
Талиан закрыл глаза и прислушался к участившемуся сердцебиению. Он научился внешне не показывать страха, но не бояться. Когда лошадь неслась навстречу, поднимая копытами песок, ноги буквально врастали в землю, а из головы исчезали все до последней мысли.
Перед глазами, как наяву, встала картина трёхлетней давности, когда Демион заработал шрам, который теперь прятал под чёлкой.
Эти недоумки снова поспорили — на этот раз, кто из них лучший наездник, — и Демион велел привести себе вместо мерина жеребца. Конюх пытался отговорить его, потому что пять кобыл вошли в охоту. Хотя их перевели в отдельный загон, жеребцы всё равно нервничали. Но Демион, понятное дело, ничего не стал слушать.
А дальше…
Всё произошло слишком быстро.
Талиан увидел Демиона уже на земле. В ушах громыхало истошное лошадиное ржание. Хрипящий, с раздувшимися ноздрями и глазами навыкате, жеребец яростно бил копытами землю, а из-под них летели комья травы, окрашенные кровью. Талиан тогда, как дурак, застыл на месте. Стоял и оторопело смотрел, как сразу четверо конюхов повисли на поводьях, чтобы утихомирить разъярённого жеребца; как слуги вытащили из-под копыт едва живого Демиона и на руках понесли в дом; как с залитого кровью лица падали вниз ярко-алые капли, оставляя на земле отчётливый след.
А в голове билась одна-единственная мысль: «Этого не могло произойти! Нет! Как же так? Этого не должно было быть!»
Он тогда даже не понял, что Демион может умереть. Получить синяки и ушибы — запросто, сломать руку или ногу — возможно. Но когда лекарь развёл руками и посоветовал молить Рагелию об исцелении, в душу заполз противный страх. Талиан тёр о подол туники липкие ладони и никак не мог оттереть их от пота.
Он всегда мирил ребят. Почему же именно в тот раз промолчал?
Если бы не дал им поссориться…
Если бы он остановил Демиона…
Если бы…
Муки совести терзали его, не отступая даже ночью. Наверное, Талиан никогда так искренне не молился, как в дни, которые Демион провёл в беспамятстве. Только всё зря. Когда Демион оправился от полученных травм, он был уже другим человеком. Совсем чужим. Ему бы радоваться, что подкованное копыто едва задело лицо, вспоров острой кромкой кожу, а не размозжило голову, но тот…
Да что говорить? Придурок он. Придурок как есть!
Талиан открыл глаза и посмотрел на приготовившихся вдалеке всадников на лошадях. Вспоминать об этом теперь было глупо.
Сзади к выстроенному в две шеренги отряду подтянулись слуги, чтобы создать видимость толпы. Для лошади, идущей рысью, один человек препятствием не казался. Другое дело — фаланга. Большое скопление людей обычную, нетренированную лошадь пугало, вынуждая сбавлять скорость и разворачиваться.
Но до сегодняшнего дня Талиан ещё ни разу не стоял в первом ряду. Никогда не принимал конную атаку на щит, и ладонь предательски вспотела оттого, что он слишком сильно стискивал копьё.
Звук медного рога грянул раскатом грома. По коже пробежал озноб. Засвистели плети, заголосили, один громче другого, всадники — и лошади сдвинулись с места.
— Пустите меня! — отчаянно закричал Демион, развернулся и, рванув из строя, больно ударил в спину.