При этих словах Талиан замер и даже перестал дышать. На него будто ведро ледяной воды вылили: по щекам и спине пронёсся озноб. Вопрос не просто звучал как обвинение в убийстве, он, по сути, им и был.
— Моего господина с погибшим императором связывали узы самой крепкой дружбы. Размолвки бывали. Как же без них? Но… — сений Брыгень вздохнул, а затем, сменив тактику, стал чеканить фразу за фразой: — Вам сделали неприлично выгодное предложение. Вы же ещё не выжили по старости из ума? Должны понимать, что подразумевает под собой подобная щедрость.
— Щедрость? — Талиан невольно поёжился, придавленный злостью, с которой наставник выплёвывал слова. — Боюсь, я не тот человек, что в ней нуждается.
— Империя не готова к новой войне. Приезжайте в столицу — и вы увидите это сами. Вам уже давно не тридцать и даже не сорок. Кто возглавит командование армиями, когда вас не станет?
— Вы хотели сказать — если.
— Нет, я сказал то, что сказал. И это было «когда».
В убийственной тишине Талиан считал удары сердца, звучавшие сейчас на удивление громко. О чём они вообще говорят? Какая война?
— Почему вы не спросите, ладила ли Маджайра с погибшим императором? Я вам тогда скажу, что за онбир до его убийства она…
— Довольно! — тан Тувалор оборвал его резко и грубо. — Вы ведь не за этим сюда приехали?
В кабинете снова стало тихо. Или это у него так сильно барабанило в переносице и висках от злости? Талиан не знал, да и не хотел знать. Его раздирало на куски, так что он едва сдерживался. Что за грязные намёки?! Разве может Маджайра быть замешана в убийстве отца? Она на такое не способна!
— Значит, вы согласны отбыть вместе со мной в столицу?
— Теперь это мой долг. Ведь я, стараниями Анлетти, должен стать регентом при несовершеннолетнем императоре. Не так ли?
Сений Брыгень кивнул или ответил настолько тихо, что Талиан не расслышал.
— Давно пора объявить Демиона своим наследником, — сказал тан Тувалор — и будто объявил приговор.
В груди у Талиана похолодело. Демион?! Немыслимо! Он нащупал в темноте руку Зюджеса и крепко сжал. Пальцы друга были ледяными и мелко дрожали.
— В такое время вы выбираете Демиона? — казалось, сений Брыгень озадачился не меньше его самого. — Вы же понимаете, что любой, кто примет титул Светлого тана после вас, не избежит нелестных сравнений.
— Отчасти этим и обоснован мой выбор, — тан Тувалор усмехнулся. — Вы увидите, Демиону плевать, кто вы и что о нём думаете. Он давно вырос из возраста, когда каждый шаг направлен на то, чтобы снискать одобрение и расположить к себе окружающих.
— Погодите. Вы вправду намерены сделать увечного своим наследником? Это не шутка?
— Мы оба далеки от дипломатии, поэтому выражусь по-простому: либо со мной в столицу едет Демион, либо Анлетти может подтереться бумажкой, что он мне тут нацарапал.
Как Талиан ни напрягал слух, слышал лишь надсадный треск поленьев в очаге и подвывание ветра в щелях ставен. Ему до слёз из глаз хотелось, чтобы сений Брыгень продолжил спорить, пока наследником не назначили Зюджеса. Но это было сродни мечте о крыльях.
В глубине души Талиан понимал: сделав выбор, тан Тувалор от принятого решения уже не отступит.
— Хорошо, пусть едет. Кто я такой, чтобы спорить с вами? — сений Брыгень говорил спокойно, но с каждым словом сильнее чувствовалось напряжение. — Но что мне передать тану Анлетти? Он был уверен, что выбор падёт на Зюджеса, на здорового сына.
Вопрос сения Брыгня повис в воздухе.
За ту четверть часа, пока они разговаривали, Талиан возненавидел тишину и молчание. Его уши готовы были лопнуть от напряжения, лишь бы не пропустить ни звука. И всё равно, когда тан Тувалор наконец ответил, начало фразы пропало:
— …он проявит себя. Я, может, не доживу, а Талиан Шакрисар увидит, как глубоко заблуждался, называя Демиона трусом.
При упоминании своего имени сердце у Талиана ухнуло вниз. Он сжал ладонь Зюджеса так крепко, как только мог, пытаясь унять дрожь. Но она всё равно крупными волнами расходилась по телу.
Неужели наставник знает, что они здесь? Или нет? Или ему просто показалось?
— Я был с вами честен. Надеюсь, и вы отплатите мне той же монетой, — произнёс тан Тувалор устало. — Вы, человек во многих отношениях достойный, и служите Анлетти? Почему? Неужели подковёрная борьба не будит в вас отвращения?
Сений Брыгень ответил не раздумывая:
— Тан Анлетти преданно служит Морнийской империи и роду Морнгейлов, я же преданно служу ему. Понимаю, вы не из тех, кто станет марать руки. Но есть поединки, в которых нельзя выиграть честно.