Всё же было понятно. Демион теперь получит всё — титул Светлого тана и провинцию Сергас в наследство. А Зюджес? Будет жить здесь на птичьих правах, пока тан Тувалор ещё в силе, но рано или поздно ему придётся собрать вещи в мешок и уйти из дома. Новобранцем в армию или юнгой на корабль — куда возьмут.
И ведь не возразишь особо. Такова участь всех младших сыновей.
— Зюджес, ты навсегда останешься моим лучшим другом. Плевать я хотел на слова тана Тувалора. Для меня ты… — В горле пересохло от волнения, и слова давались с большим трудом. — Поверь, ты достоин быть Светлым таном больше, чем кто бы то ни было. И ещё. Помни, мой дом — это твой дом. Так что… Я буду ждать тебя в столице.
Несколько тягостных мгновений они настороженно мерили друг друга взглядами, а потом словно плотину прорвало — Зюджес ссутулился, обмяк, и кончики его губ поплыли вниз.
В потухшем взгляде больше не было солнца.
— Я буду скучать, — хрипло прошептал он.
Талиан стиснул Зюджеса в объятьях так крепко, что смог услышать, как взволнованно стучит его сердце, а затем смял, пряча в кулаке, вырванное из огня письмо.
— Я тоже.
Глава 3. Дружба и магия
Год 764 со дня основания Морнийской империи,
7 и 8 день адризелева онбира месяца Большого урожая.
Зря Талиан метался по спальне, то присаживаясь на кровать, то вскакивая. Зря скрещивал руки на груди и хмурился. Зря кусал губы и хлопал ладонями по щекам. Всё зря.
Каждый вдох ножом резал горло и давался с огромным трудом. Покусанные губы кровили, а на ресницы то и дело налипала солёная морось. Талиан не позволял себе слёз — но толку?
Мало тану Тувалору было назначить Демиона наследником. Так он ещё и в столицу брал только его одного! Немыслимо! Зачем же тратился тогда, старый скупердяй, и на Зюджеса?
Сейчас, когда Талиан остался наедине с собой, отделаться от эмоций не получалось. Как если бы он тонул в них, задыхаясь под толщей воды. Злость, непонимание, раздражение, бессилие и тоска — всё навалилось скопом. Давило под рёбра и корёжило грудь. Лихорадочным пульсом барабанило в виски.
Если бы ему отрубили руку — и то было бы не так больно!
Наверное…
Его метания прервал короткий стук. Дверь скрипнула, и на пороге бледной тенью вырос Зюджес.
— Не спишь? — хриплым от волнения голосом произнёс он, а затем прикрыл за собой дверь и без разрешения бухнулся на кровать. — Мне тоже всякая чушь в голову лезет.
Талиан сел рядом и привалился к Зюджесу плечом. Та куча слов и мыслей, которая крутилась до этого в голове, куда-то внезапно исчезла. Осталась тонущая во мраке комната, свет одинокой свечи, кровать и тупая ноющая боль в груди, от которой не было спасения.
— Не думал, что когда-нибудь скажу это, — Зюджес неловко закашлялся, потеряв голос. — В общем… я не сторонник пафосных клятв. Я их произношу по десятку в день, чуть ли не для каждой девчонки, но… — друг стремительно опустился перед ним на одно колено. — Император Талиан Шакрисар, сын Гардалара Фориана Язмарина из рода Морнгейлов, прими мою клятву!
У Талиана глаза на лоб полезли.
Что он творит?!
— Итак, — Зюджес взволнованно прочистил горло и затем заговорил, при каждом «клянусь» ударяя кулаком в грудь: — Быть рядом, даже когда другие отвернутся, поддерживать силой оружия и советом — клянусь! Уступать самых хорошеньких девчонок и лучшие клинки у торговцев — клянусь! Давать дружеского пинка каждый раз, когда ты соберёшься раскиснуть — клянусь!
— Последнее явно было лишнее, — пробормотал себе под нос Талиан, против воли начиная улыбаться.
— Сражаться за право называться твоим лучшим другом до последней капли крови — клянусь! Не щадить себя, добывая тебе славу — клянусь! — Зюджес воинственно задрал подбородок и обжёг взглядом, но голос его в противовес скатился до шёпота: — Именем Величайших, венценосного Адризеля и жён его Суйры и Рагелии, принимаешь ли ты мою клятву?
Друг сорвал с шеи треугольник и протянул его на ладони. Серебряная пластина медленно наливалась голубоватым сиянием — боги услышали призыв.
Талиан облизнул пересохшие губы, втянул носом воздух и медленно выдохнул.
— Зюджес, сын Тувалора из рода Сергейлов, прими и мою клятву. Не забывать тебя, сколько бы лет ни прошло — клянусь! Относиться к тебе как к равному, какое бы положение ты ни занимал — клянусь! Быть тебе верным другом — клянусь! — Он впечатал кулак к грудь, как если бы мог ударом высечь слова прямо на сердце, а затем сорвал с шеи треугольник и вытянул руку.