Я определенно засыпала. Моя рука отяжелела, когда я коснулась марли, приклеенной к щеке.
— Видишь ли, все твои перемещения вскрыли рану на плече. — Она, должно быть, заметила беспокойство на моем лице, потому что остановилась. — Дай ей время зажить. Шрам должен быть небольшим. Немного косметики скроет его.
Немного? Я сомневалась в этом. Это была довольно глубокая рана. Но я оценила ее попытку развеять мои страхи.
— Нана хорошо тебя обучила, да? — спросила я.
Ее пальцы погрузились в мазь, и она приложила каплю к ране на моем плече.
— Послушай, я знаю, что не нравлюсь тебе. И сожалею об Арике. Я бы никогда не наложила на него это заклятие. Это была не я, понимаешь? Это был дух Проклятой Ведьмы, которым владел Конемар.
Мы уже говорили об этом раньше.
— Знаю. Все нормально. Перестань переживать из-за этого.
— Я просто хочу загладить свою вину.
— Сейчас ты права, — сказала я. — Мне нужно вернуться в убежище.
— Здесь ты в безопасности. Только Карриг знает, где ты. Нана сказала, чтобы ты оставалась на месте. Это ее слова, а не мои.
Кто-то вошел в комнату, но я не могла разглядеть, кто это был, так как Эмили загораживала мне обзор.
— О, я и забыла, что у нас гость. Он ждал, когда ты проснешься.
Арик? Отлично. Он собирался разозлиться на меня. Надо было просто прыгнуть в библиотеку и схватить Чиаве. Идти за пакетом Джана без посторонней помощи, по меньшей мере, неосторожно.
Эмили встала и пересекла комнату, проходя мимо него к двери. Он подошел, сел на стул, который только что освободила Эмили.
От улыбки Бастьена у меня перехватило дыхание. Как будто я так долго пробыла в темноте, и, наконец, выглянуло солнце. В его голубых глазах стояло столько беспокойства. Слезы выступили на ресницах, вид его ошеломил меня. Я не была уверена, что он настоящий. С огромным усилием я протянула ему руку, и он схватил ее, от его прикосновения у меня участился пульс.
— Ты здесь… я думала… Карриг, — мои слова были такими же прерывистыми, как и мысли. Такие же сломленные, как и мое тело.
— Мы уехали незадолго до нападения. — Он опустил голову и уставился на сложенный бумажный пакет в другой руке. — Если бы я знал, что ты… Ну, теперь я здесь.
— Со мной была женщина, Агата. — Моя грудь сжалась при мысли о том, что она неподвижно лежит на полу библиотеки.
Выражение его лица было таким же торжественным, как и голос.
— Она находится в Мантелло. Целители верят, что она полностью поправится.
— С ней все в порядке? — Дрожащий смех вырвался у меня, облегчение отпустило мою грудь.
— Да.
— Как ты сюда попал? Ты мог…
— Ничто не удержит меня от этого. — Бастьен отпустил мою руку и положил ладонь на мою здоровую щеку. — Я так волновался.
— Мое лицо будет покрыто шрамами.
— Ни один шрам не скроет твоей красоты. — Его улыбка вернулась, и хотя он улыбнулся всего лишь минуту назад, мне показалось, что я вижу его впервые, и мое сердце подпрыгнуло в груди. Он прижался своими губами к моим. Это был нежный, осторожный поцелуй. — Ты такая горячая штучка.
— Ты, наверное, так говоришь всем раненым девушкам, которых знаешь. — Я рассмеялась, а потом поморщилась от боли, пронзившей ребра, напомнив мне, как Вероник ударила меня туда.
На его лице появилось озабоченное выражение.
— Твоя лихорадка приходит и уходит. Я попрошу Эмили дать тебе что-нибудь.
— Нет. Пожалуйста, останься. — Слезы, которые я сдерживала, хлынули из глаз и потекли по вискам. — Мне страшно.
Я вытерла глаза салфеткой, которую он вытащил из коробки на ночном столике. Он сбросил туфли, и я подвинулась. Кровать скрипнула, когда он сел на матрас и откинулся на подушки.
Бастьен достал из бумажного пакета книгу в зеленой льняной обложке.
— Я думал почитать тебе знакомую книгу, — сказал он. — Возможно, это освободит тебя от мыслей.
Я заметила книгу еще до того, как прочла золотую надпись: «Таинственный сад». Судя по обложке, это было первое издание. От его задумчивости уголки моего рта приподнялись.
Он усмехнулся, и его губы слегка изогнулись.
— Идти сюда.
Я придвинулась ближе и положила голову ему на грудь. Он обнял меня одной рукой, его близость так успокаивала. Я скучала по нему. Я скучала по его глазам, которые следили за мной, как будто он запоминал каждое мое выражение. Больше всего я скучала по тем крошечным моментам с Бастьеном, когда он действительно слушал меня, независимо от того, какие глупые или странные вещи я говорила.
— Тебе придется помочь переворачивать страницы, — сказал Бастьен.