Вы что, издеваетесь? Она на самом деле была королевой царства фейри. И звали ее точно так же, как в шекспировском «Сне в летнюю ночь». Я взглянула на Афтон. Потрясенное выражение ее лица соответствовало моему. Может быть, мы просто спали.
Эмили бросила взгляд на меня, а затем на сумку, висевшую у нее на животе. Она думала о том же, о чем и я. Если бы они знали, что в ней, они бы забрали Чиаве?
— Джианна Бьянки, — продолжала Титания, — мне очень приятно познакомиться с предвестником. Агност был моим сводным братом. Он мечтал о тебе с самого детства. Жаль, что он не может быть здесь в это знаменательное время.
Что может сказать девушка о чем-то подобном? Людям было странно и неудобно возлагать на меня все свои надежды. Больше всего я боялась, что потерплю неудачу в том, что мне суждено было сделать. Кроме того, я была всего лишь семнадцатилетней девушкой, да и то едва ли.
— Ты не веришь в себя. — Ее глаза цвета угля изучали меня. — Это хорошо. Если у тебя слишком много веры, ты не будешь так сильно стараться. Не теряй боевой дух, Джианна. Мы все нуждаемся в тебе.
Взгляд Титании остановился на восьмилетних детях.
— Этна, кто эти дети?
Этна поднялась с моего плеча, подлетела к королеве и подпрыгнула в воздухе перед ней. Я не слышала, что говорила Этна. Должно быть, речь шла о детях, потому что Титания, слушая, то и дело поглядывала на них.
Когда Этна закончила, Титания помахала рукой одному из мужчин. Он был типичным высоким, темноволосым и красивым мужчиной, за исключением больших острых ушей. Она что-то сказала ему, и он подошел к Афтон и мальчикам.
— Дети пойдут со мной, — сказал он отрывисто и прямо.
Пейтон посмотрела на меня, ее лицо было маской, скрывающей страх, но я видела это в ее глазах.
— Что ты с ними сделаешь? — спросила я, надеясь получить ответы для маленькой девочки.
— О них будут хорошо заботиться и защищать. — Титания подошла к Пейтон и опустилась на колени, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я никому не позволю причинить тебе вред, дорогая. Твоим друзьям нужен целитель.
Я сжала плечо Пейтон.
— Все будет хорошо.
— Ладно. — Ее губы сжались, и она вздернула подбородок. Храброе выражение вернулось к ней.
Пейтон схватила мальчиков за руки, и мужчина повел их по длинному коридору.
— Наши охранники отведут вас к Кэти Кернс, — сказала Титания, поворачиваясь, чтобы уйти. Группа фейри последовала за ней по другому коридору.
Три фейри, двое мужчин и женщина, одетые в какие-то униформы с золотыми накидками, провели нас вниз по длинной лестнице в лабораторию. Лаборатория была такой же, как и другие, которые я видела — белой и стерильной.
Мое сердце взмыло к потолку. Нана склонилась над высоким столом, уставившись на какое-то устройство с медной ручкой, держащей большой овальный стакан. Ее короткие серебристо-седые волосы волнами падали на подбородок. На ней были любимые темные джинсы и белая рубашка на пуговицах. По обе стороны от нее стояли две пожилые женщины, одна высокая и долговязая, с худым лицом и длинным носом. Я узнала ту, что пониже ростом, которая держала трость, слегка пригнувшись к спине. Морта. Она заботилась обо мне после того, как я вернулась из Сомниума.
— Бабушка? — мой голос дрожал, и слезы потекли по ресницам. Все тепло детства нахлынуло на меня, и хотя мы были в незнакомой обстановке, я чувствовала себя так, словно только что вернулась домой. Бабуля всегда говорила, что место или город — это не дом, пока он не наполнен людьми, которых ты любишь.
Она вскочила из-за стола и бросилась к нам.
— О, моя дорогая Джиа. Я так волновалась.
Я встретила ее на полпути и обняла. Знакомый запах лавандового мыла и цветочных духов заполнил мой нос.
— Это действительно ты.
— Конечно. — Она похлопала меня по спине. — Все в порядке. Ты в безопасности.
— Почему ты здесь? — Я отстранилась, чтобы заглянуть в ее мягкие серые глаза. Глаза, в которых всегда было столько любви и заботы обо мне. Но они были бурными, ее веки отяжелели от усталости. Что-то было не так.
— Меня вызвали. — Она отпустила меня. — Эмили, ты проделала отличную работу. Она немного помята, но выглядит хорошо.
— У меня был хороший учитель, — сказала Эмили. — Она не могла усидеть на месте. Она продолжала тревожить рану на плече.
— Дай посмотреть. — Нана сняла с моего плеча правый край плаща и осмотрела раны. — Ена, нам придется зашить это.
— Зашить? Правда, надо?
— Ты знаешь. А теперь сядь вон там. — Нана указала на один из табуретов.
Я рухнула на сиденье, стиснув зубы в предвкушении.