— Я — это она, но ты можешь звать меня Джиа.
— Хорошо, тогда Джиа, — сказал он. — Ни разу за все дни, я не думал, что встречу предвестника. Ты — герой Тирманна. Ты — одна из наших.
Я улыбнулась, сжимая ручку сумки, висевшей у меня на плече.
— Не мог бы ты отвести меня к своему лидеру?
Отвести меня к лидеру? Неужели? Я говорю как мультяшный инопланетянин или что-то в этом роде.
— Конечно, — сказал он, не обращая внимания на замечание инопланетянина. — Я отведу тебя к нашей королеве, но сначала я должен забрать вот это. Моя мама без них не сможет печь пироги для пекарни. — Он сел на корточки и начал собирать фрукты, складывая их в корзину.
Я наклонилась и помогла ему.
— Почему в твоем убежище есть королева, а в других — Высшие Чародеи?
— Брайони — дочь нашего павшего Верховного Чародея и принцесса из народа фейри. После его смерти Тирманн проголосовал за то, чтобы она правила убежищем. У нас есть парламент Высших Чародеев. — Он положил последний пурпурный плод поверх остальных. — Они лучшие. Самые чистые сердца. Если спросишь меня, наша система должна быть такой, чтобы они управляли всем мистическим миром. — С этими словами он поднял корзину.
— Наверное, ты прав, — согласилась я, следуя за ним. — Ответственное правительство или даже демократия были бы идеальными.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, но наш вариант лучше всего подойдет.
— Ладно, наверное, то же самое. — Я не была уверена, но до сих пор убежище Тирманн не охотилась за моей головой. Это должно быть хорошо. — Итак, как тебя зовут?
— Буач, — сказал он, направляясь по грязной тропинке, вьющейся вокруг того, что выглядело как большая хоббитская деревня. В домах были разноцветные двери и витражные окна, а некоторые даже были вырыты в многочисленных холмах.
— Повтори, как ты произносишь свое имя? — попросила я.
— Бу-ач, — посочувствовал он мне.
— Это очень… странное… имя.
Он остановился у одного из домов с желтой дверью.
— Ты можешь открыть мне дверь?
Я схватилась за большую медную ручку и попыталась повернуть ее, но она не поддавалась.
Он хихикнул.
— Там, откуда ты пришла, нет дверей? Толкни.
— О. — Я толкнула дверь и отступила в сторону, пропуская его. — У нас есть двери, но наши ручки действительно что-то делают.
— Жаль, что мамы нет дома, — бросил он через плечо. — Она будет вне себя целый месяц после встречи с тобой.
Все это заняло слишком много времени.
— Мне действительно пора идти. У меня мало времени. — Я пожала плечами. — Ты знаешь, вся эта история со спасением обоих миров.
Его глаза расширились.
— Ради любви к цветам ириски. Я такой тупой, как калитка. Мы отправляемся прямо сейчас. — Корзина ударилась о столешницу, когда он бросил ее и выбежал со мной на улицу. — Поднимется шум, если кто-нибудь тебя узнает.
В общем, мне приходилось прятаться ото всех… и от плохих, и от хороших. Я натянула на голову капюшон плаща.
Все дороги в этом убежище были извилистыми и крутыми. Мы прошли почти пять миль, когда подошли к массивным воротам, сделанным из толстого серебра, скрученного в виде цветов, деревьев и птиц. Несколько стражников стояли по бокам, а еще больше наблюдали с балконов, высеченных в скале над воротами.
— Опусти капюшон, — сказал Буач.
Я стряхнула его с головы и вдруг почувствовала себя уязвимой.
— Кто у тебя здесь, Буач? — спросил один из охранников с большими бицепсами, в шлеме с закрылками, закрывающими щеки, и перекладиной, свисающей вниз и прижатой к носу.
Буач прищурился, глядя на него.
— Черт возьми, Галач, неужели ты ее не узнаешь?
— Что я тебе говорил? — Галач мог сузить глаза в более угрожающей манере, чем Буач. Это заставило меня сделать шаг назад. — Вне дома ты должен обращаться ко мне официально.
— Просто пропусти нас, — сказал Буач. — Ты хочешь, чтобы тебя называли тупоголовым, который ее не узнал?
Галач внимательно посмотрел на меня. Его глаза расширились.
— Предвестник.
— Я здесь, чтобы увидеть вашу королеву, — сказала я. Он просто смотрел на меня, не говоря ни слова. — Ну, пожалуйста!
Он вышел из оцепенения, жестом приказал остальным стражникам открыть ворота и провел нас внутрь.
— Свяжись с королевой, — приказал Галач маленькому стражнику с торчащими из шлема рыжими волосами. — Скажи, что у нее гость.
Нас подвели к лифту, похожему на наружные ворота — серебряные стержни изгибались и превращались в цветы и птиц.
Лифту потребовалось некоторое время, чтобы спуститься вниз. Он подпрыгнул, и у меня перехватило дыхание. Когда дверь скользнула в сторону, я поспешила наружу, но обнаружила, что было очень холодно. Холод пробрал меня до костей, и я задрожала. Мы оказались внутри гигантской пещеры. Я завернулась в плащ.