Я скучала по Афтон. Скучала по Нику. Скучала по тому давно потерянному времени, когда самым большим страхом для нас было получение оценок.
— Где вход в убежище? — спросила я, подавляя тоску по дому, которая все сильнее сжимала мою грудь.
Этна оторвалась от витрины и зависла перед портретом мужчины королевской наружности.
— Вот он.
Я подошла и посмотрела на него.
— Ammettere il pura, — сказала я.
Но ничего не произошло.
— Ammettere il pura.
По-прежнему ничего.
— Ты уверена, что это он?
— Да, — ответила Этна. — Похоже, кто-то изменил заклинание входа.
— Ты не знаешь, есть ли здесь поблизости Талпарский туннель?
Этна приземлилась мне на плечо, тяжело дыша.
— Почему ты думаешь, что я знаю, где находятся их туннели?
— Потому что книжные фейри знают в библиотеках все. — Я вытянула шею, чтобы увидеть ее. — Разве не ты мне это говорила?
Она подняла голову и нахмурилась, глядя на меня.
— Ну, тебе лучше никому об этом не говорить. И тебе это не понравится. Нам нужно спуститься в подвал.
— А почему мне это не понравится?
— Вот увидишь. Сюда. — Она показала пальцем.
Я поспешила вниз по длинной лестнице, прижимая сумку к груди, Этна подпрыгивала в воздухе передо мной. Она привела меня в комнату с черным мрамором, красной яшмой и позолоченными украшениями, с двадцатью шестью мраморными шкатулками, сложенными в четыре ряда на полках, окружающих комнату. На одной из стен висел алтарь с крестом над ним.
— Что это за место?
— Королевский склеп. Здесь хоронят королей и королев.
— Мне это не нравится, — сказала я.
— Я же говорила.
Она подлетела к одному из золотых купидонов, висевших на стене и державших над его головой подсвечник.
— Потяни за него.
Я положила руку ему на голову и потянула. Панель в стене скользнула в сторону. Я шагнула в грубо вырытый туннель и повернулась лицом к Этне. Она ждала снаружи.
— Ты не пойдешь со мной?
— Нет. Мне нельзя выходить из библиотеки. Я могу входить только в царство фейри. — Ее улыбка была такой же маленькой, как кончик ногтя. — Просто иди, пока не сможешь идти дальше, и это приведет тебя в Сантару.
— Ладно. Спасибо. — Я не слишком радовалась тому, что оказалась в страшном туннеле одна. Панель скользнула на место, и темнота окутала меня, как плотный бархат, ощущение обреченности повисло во влажном, заплесневелом воздухе.
Глава 19
Свет от моего шара проникал в туннель, пока я не добралась до конца. Все, что там было — кирпичная стена в деревенском стиле с черными пятнами по всему периметру. Я поискала какой-нибудь рычаг, чтобы открыть вход. Справа на земле лежала большая куча использованных свечей.
Я посветила световым шаром на кирпичи. Ни один из них не был лишним.
— Как же туда попасть? — спросила я, как будто стена могла ответить мне. И тут я заметила. Над дверью что-то было написано. Это было не на том языке, который я понимала, но одно слово выделялось. Fuego. Огонь.
Я перевела взгляд на свечи, потом на сажу на стене.
Огонь приводит в действие дверь.
Я сомкнула пальцы на световом шаре и подняла открытую ладонь.
— Accendere il fuoco, — сказала я, и на моей ладони образовался огненный шар. Я коснулась им кирпичей, и стена разошлась и открылась.
Местность была зеленой, с множеством деревьев. Я натянула капюшон на голову и пошла по дороге, протоптанной в траве. Она привела меня в деревню с белыми оштукатуренными домами и красными черепичными крышами. Некоторые из них рассыпались или сгорели в огне. Люди выходили из своих домов, когда я шла по дороге. Вдалеке на склоне высокой горы возвышался красивый замок.
Мой взгляд остановился на разрушении вокруг.
Похоже, там произошла битва. Слезы жгли глаза, когда я думала о том, как, должно быть, страдали мужчины, женщины и дети, выстроившиеся вдоль дороги. Они смотрели на меня… но не с ненавистью. Не с отвращением. С чем-то, надеждой в глазах. Ко мне подошел пожилой мужчина с грязными штанами на коленях, обветренной кожей и белыми, как хлопок на ветру, волосами и протянул чашку.
Я изучила воду внутри, прежде чем выпить ее и вернуть ему чашку.
— Что здесь произошло?
— Наши мятежники потерпели поражение, — сказал он. — Ты — это она? Джианна?
Я кивнула, слезы скатились с моих ресниц и покатились по щекам.
Он поклонился и заковылял по середине дороги.
— Джианна Бьянки, — крикнул он. — Джианна Бьянки! Nuestra salvación!
Еще больше голов склонилось, когда я проходила мимо.