— Что происходит с охранниками и их семьями? — спросила я, мои мысли вернулись к Буачу и Галачу.
— Мы послали им сообщение, чтобы они не оказывали сопротивления, — сказал Красный. — Некоторые игнорировали нас. Некоторые мертвы. Другие — на виселице под Ватиканом.
— Понимаю. — Я опустила голову, надеясь, что ни Буач, ни Галач не были среди погибших.
— Как только новый Верховный Чародей будет на месте, — сказал Бастьен, — они планируют уничтожить криминальное прошлое Конемара и позволить ему возобновить свою роль Верховного Чародея Эстерила.
Демос стукнул кулаком по подушке.
— Это преступление. Они не могут отменить решение суда.
Бастьен кивнул, глядя на сложенные перед собой руки.
— Если они станут контролировать ситуацию, то смогут делать все, что им заблагорассудится.
Красный взял бутылку с темно-красной жидкостью внутри и налил себе стакан. Он осушил ее одним глотком.
— Это еще не все. Верховный Чародей Вейлига и его семья сбежали до того, как стражники, посланные Советом, чтобы арестовать их, прибыли в убежище. Мы получили известие от Грейхилла, что семья прячется в его ковене. — Быстрый взгляд пробежал между Красным и Демосом.
Должно быть, Шайна принесла сообщение.
— У тебя есть немного времени, чтобы отдохнуть, — сказал Красный. — Постарайся использовать его с умом. Мы должны спланировать вторжение в библиотеку. Так что поешь и поспи, а утром встретимся снова.
***
В прохладном утреннем воздухе витал запах завтрака. Дождь, барабанивший по твердой скорлупе моей похожей на стручок палатки, не давал спать всю ночь. Я зевнула и принялась ковырять яйца на тарелке согнутыми зубцами вилки. Неровные поверхности бревенчатых столов заставляли тарелки наклоняться, а стулья, сделанные из пней, раскачивались, если не располагались прямо на комковатой траве.
Бастьен поставил тарелку с едой и сел рядом со мной, покачивая пнем. Он вертел его, пока он не стал устойчивым.
— Ты одета для битвы?
Мои пальцы потянулись к ножнам на столе.
— Лея приказала нам быть наготове в любое время. На всякий случай.
Он удивился.
— Приказала тебе?
— С тех пор как… — я остановилась, прежде чем упомянуть Арика. Мне было больно думать, что он против нас. — Так или иначе, она была следующей в очереди, чтобы возглавить нашу группу Стражей.
Он взял чашку.
— Понимаю.
— А где Демос и Эдгар? — спросила я, меняя тему разговора. — Я не видела их сегодня утром. И оба они обычно рано просыпаются.
Он отхлебнул из чашки и поставил ее на стол.
— Они обсуждают с Красным план отвлечения внимания в библиотеке.
Я потерла глаза.
— Плохо спала, да?
— Нет. — Я снова зевнула. Воздух между нами был таким же густым, как каша в миске рядом с моей тарелкой. Хотя он извинился за то, что рассердился на меня, я все еще чувствовала боль от этого. Мне не нравилось, что он ругает меня, как ребенка. Мне и раньше приходилось сталкиваться со многими опасностями. Даже если я была напугана, я была Стражем, рожденным с естественной способностью сражаться, вооруженным более чем одним боевым шаром.
Он одарил меня своей фирменной самоуверенной улыбкой. Такой, когда уголок губ с одной стороны рта чуть выше, чем с другой.
— Ты могла бы спать в моей комнате.
— Да, спасибо, но нет. — Я сунула в рот вилку с яйцом.
— Что? Неужели мои руки недостаточно теплые для тебя?
— О, они действительно теплые, — сказала я, возвращаясь к своим яйцам. — Я просто не уверена, что смогу справиться сама.
— Я уловил сарказм в твоем тоне, — сказал он и откусил кусочек картошки.
Я взяла тост, оторвала кусочек и обмакнула в яичный желток.
— Прости. Мне просто нужно немного побыть одной. Я беспокоюсь обо всех. Такое чувство, что я жонглирую кучей шаров, и в любой момент они могут упасть. — Я перекинула ногу через пень и повернулась к нему лицом. — Это касается всех. Папа, Нана, Ник, Афтон, Карриг, Шинед, Ройстон… дядя Филип. Я вижу, что они все готовы упасть. И какие из них я поймаю? Я не могу схватить их всех одновременно. — Я опустила имя Арика, но беспокоилась за него и за Эмили.
Бастьен обнял меня, и я положила голову ему на плечо.
— Я помогу тебе поймать их. И демос тоже. Лея и Яран тоже будут там. Ты не одна, Джианна.
Я наклонила голову, чтобы посмотреть на него. Он нежно поцеловал меня в губы, и мое сердце, наконец, простило его.