Нана протянула мне носовой платок.
— Спасибо. — Я взяла его и вытерла глаза.
— Ты не должна беспокоиться обо мне, — сказал он.
По покрасневшим глазам и влаге на ресницах было ясно, что он плакал. Я не могла себе представить, каково ему было потерять Шинед. Это был удар по моему сердцу, а ему пришлось в сто раз хуже.
Когда я не ответила, он продолжил:
— Ты поступила правильно. У меня есть ты и Дейдра. Со мной все будет в порядке. Моя любовь ждет меня, и однажды мы снова будем вместе. А теперь приготовься к тому, что ты должна сделать сегодня. Шинед хотела бы, чтобы мы продолжали сражаться. Приношу свои извинения за то, что не могу сегодня взяться за оружие вместе с тобой.
Я снова промокнула глаза.
— Ты не должен извиняться. Со мной идет много бойцов.
Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы улыбнуться. Его глаза опустились, и он заставил себя открыть их.
— Мы должны пойти и дать Карригу поспать, — сказала Нана.
Афтон повернулась к Карригу.
— Хочешь еще супа? Я могу остаться и… — она замолчала, поняв, что он уже заснул. — Думаю, что вернусь позже и попробую покормить его снова.
Прохладный воздух снаружи был приятен после пребывания в жаркой комнате. Я заметила, что Бастьен все еще сжимает в руке газету «Мистический Обозреватель». Должно быть, он, не раздумывая, носил его с собой, когда гнался за мной к целителям.
Нана промокнула лоб цветастым шарфом.
— Я начинаю уставать. Есть ли где-нибудь в деревне гостиница?
— Не уверена. Мы не видели. — Я повернулась к Демосу. — Не мог бы ты показать Нане мою палатку?
— С удовольствием, — сказал он и протянул ей локоть. — Ну что, пойдем?
Нана схватила его за руку.
— Держу пари, ты просто очаровашка с дамами.
Он повел ее вниз по склону.
— Об этом упоминалось пару раз.
Мой холодный взгляд встретился с обеспокоенными глазами Бастьена. Догадавшись, что я все еще злюсь на него, он извинился и побрел за Наной и Демосом.
Я повернулась к Афтон.
— В школе ты работала в отделе новостей. Не могла бы ты помочь мне написать что-нибудь?
Ее глаза изучали меня.
— Не уверена, что мне нравится выражение твоего лица. Каждый раз, когда ты смотришь на меня так, ты хочешь сделать что-то, что может привести нас к неприятностям.
— Ладно, это может быть немного незаконно, — сказала я. — И если нас поймают, это может быть наказано смертью здесь, в мире Мистиков.
— Ну что ж, — ответила Афтон, — тогда оно того стоит.
— Так и есть. Мы собираемся уничтожить правду Совета.
Ее брови сошлись на переносице.
— Уничтожить их правду? Что это вообще значит?
— Разоблачим их ложь.
Афтон скрестила руки на груди.
— Я в деле. Что мне нужно сделать?
— Написать статью. Я скажу тебе, что написать, и ты сделаешь так, чтобы это звучало законно.
— Это сфабриковано? — Она бросила на меня взгляд, который говорил, что она подвела черту под ложными новостями.
— Нет, мне просто нужно, чтобы это прозвучало красноречиво.
— О, — сказала она. — Ну, это я могу сделать.
— Великолепно. Тогда мы должны найти Красного и посмотреть, что он знает об Обозревателе.
Я оглянулась, не желая покидать Каррига, но понимая, что должна это сделать. Нужно было еще многое сделать, и нам нужно было увести Ройстона подальше от Асила.
***
Дождь струился по окну маленькой деревенской библиотеки. Там был телевизор и, по-видимому, хреновый Wi-Fi и самый старый компьютер, который я когда-либо видела. Я села на небольшой картотечный шкафчик и постучала ботинком по ножке стола, наблюдая, как пальцы Афтон летают по клавиатуре.
— Откуда здесь технологии человеческого мира? — спросила я, надеясь, что время пролетит быстрее.
Красный прислонился к стене, изучая остроту своих длинных когтистых ногтей. Я представляла, как он будет использовать их в качестве оружия во время боя.
— Возможность есть, но Совет Чародеев запрещает это. Они утверждают, что мы должны лелеять более простую жизнь, и что технология разрушила человеческий мир. Нельзя упустить то, чего у тебя никогда не было. Так что люди мистического мира пребывают в неведении относительно человеческой технологии.
— Понимаю. — Я глянула через плечо Афтон.
— Ты же знаешь, что я нервничаю, — отрезала она. — Перестань смотреть, как я печатаю.
Я вернулась на свое место на картотечном шкафу и продолжила постукивать ботинком.