— Нет, господин инспектор.
Декок повернулся и, медленно подойдя к нему, доброжелательным тоном добавил:
— По-моему, ты собирался завязать с «господином инспектором».
— Да… нет… э…
— Превосходно, просто превосходно. — Декок по-отечески положил руку ему на плечо и надолго замолчал. А затем решительно тряхнул седыми вихрами. — Значит, так. Ты сегодня же явишься к своей воспитанной невесте и во всем сознаешься.
Парень, явно не ожидавший такого приказа, уставился на него дикими глазами.
— Как?! Во всем?!
Декок кивнул с самым что ни на есть серьезным видом.
— Во всем. Возможно, она знает, как решить твои проблемы. Вся эта тайная беготня по шлюхам не дело. Какое от этого удовольствие? Это просто постыдно. А что в результате? — Декок пожал плечами. — А в результате — пустота внутри, и больше ничего. Вдобавок это не имеет ни малейшего отношения к сексу — настоящей сексуальности — или любви. Это всего-навсего грязь. — Ухватив молодого человека за лацканы пиджака, он медленно поднял его со стула и проникновенно сказал: — Поговори с ней, сынок.
— Непременно, господин инспектор.
Декок довольно улыбнулся.
— Превосходно, просто превосходно! В таком случае спускайся вниз и скажи дежурному сержанту, что я попросил посадить тебя в машину и отвезти домой.
— Хорошо, господин инспектор. Огромное вам спасибо, господин инспектор.
В глазах Декока загорелся угрожающий огонек.
— И еще… — чуть ли не прошипел он, тряся толстым пальцем перед носом незадачливого свидетеля. — Если господин инспектореще хоть раз засечет тебя в Квартале, то он лично и без малейших колебаний переломает тебе ноги. Понятно?
На лице парня появилось испуганное выражение.
— Так точно, господин инспектор, — пролепетал он и вылетел из комнаты.
Декок, грустно покачав головой, вздохнул.
— Да-а, нелегко быть по-настоящему взрослым.
Фледдер рассмеялся.
— «У вас проблемы с сексом? — подражая рекламному агенту самого мерзкого пошиба, выкрикнул Фледдер. — Сложности в общении с противоположным полом? Можете не ходить к доктору Руту! Достаточно посетить полицейский участок на Вармез-стрит и предоставить инспектору Декоку решить эти проблемы за вас! Успех гарантирован!»
— Иди к черту! — беззлобно буркнул Декок.
Ветеран сыска потер воспаленные глаза. Было видно, что он совершенно измотан: щеки запали, глубже стали морщины…
— Чем мы займемся дальше? — поинтересовался Фледдер.
— Дальше мы отправляемся спать, — прошептал инспектор. — Спать — и никаких разговоров. Долгий-долгий здоровый сон. Я устал как собака и валюсь с ног.
— А что насчет этого парня?
— Нашего замечательного свидетеля?
— Да.
— Вряд ли это он. Не тот тип. Но на всякий случай проверь его алиби. Узнай, где он был, когда убили Толстуху Соню.
— А что-нибудь еще полезное я могу сегодня сделать?
— Помолиться за их души, — Декок вздохнул, нахлобучил шляпу на макушку, сунул под мышку дождевик и вышел.
Фледдер недоуменно посмотрел ему вслед.
5
На улице шел дождь. Точнее, не дождь, а мерзкая, промозглая, всепроникающая изморось. Глубоко засунув руки в карманы плаща и подняв воротник к самым полям любимой бесформенной шляпы, Декок неторопливо шагал по Кварталу красных фонарей. Сейчас инспектор больше напоминал отставного моряка, нежели опытного, все повидавшего на своем веку и поседевшего в неустанных заботах о благе общества детектива. Декок даже шел вразвалочку.
Узкие кирпичи мостовой блестели в быстро тускнеющем свете фонарей. От каналов несло какой-то вонью. У моста — там, где канал делал резкий поворот, — в воде плавал старый драный матрас. Крупные капли дождя, то и дело срываясь с поникших крон деревьев, падали на поля шляпы, затекая под воротник Сыщик поднял голову. Узкие фасады домов постройки XVI века в сумерках казались мрачными и заброшенными. Декок приплелся домой злой и усталый, мечтая лишь об одном — как можно скорее залечь в постель.
Часа в три инспектора разбудил звонок Рооса — шеф приглашал его в участок на совещание. Полусонный Декок обещал прийти, но слова так и не сдержал, поскольку терпеть не мог совещаний. Как правило, они не давали желаемых результатов и быстро превращались в пустую болтовню, заканчиваясь принятием заведомо неосуществимых планов. Инспектор предпочитал придерживаться собственных методов и вести расследование на свой лад. Однако звонок комиссара выдернул его из постели. Декок прошествовал на кухню и приготовил жене плотный завтрак, что несколько примирило его с превратностями жизни.
Выйдя из дому, инспектор остановился на углу Бэм-алли и, внимательно оглядевшись по сторонам, прошмыгнул в маленький бар. Это была привычка, возникшая еще в те времена, когда Декок был совсем молодым констеблем. Тогда в рабочие часы заглянуть в бар можно было лишь тайком, да и то постоянно хоронясь от постоянных проверок сержантов и старших офицеров. Но те дни давным-давно канули в Лету. Декок прослужил детективом более двадцати лет и теперь мог беспрепятственно разгуливать по Амстердаму где и когда угодно. Однако в этом он не изменился.
Когда за спиной сомкнулись тяжелые занавески с обшитыми кожей краями, все разговоры в баре мгновенно смолкли. В полной тишине инспектор продефилировал к стойке и взгромоздился на высокий табурет.
Малыш Лоуи тут же поставил перед ним рюмку и извлек из-под стойки бутылку французского коньяка, предназначенную лично для дорогого гостя.
— Вернулись из отпуска? — Маленький хозяин бара наполнил рюмку с ловкостью, свидетельствующей о солидной практике. — Ну и беда с этими убийствами! Просто ужас какой-то! Мы тут все здорово переполошились!
Неторопливо достав из кармана платок, инспектор промокнул влажное от дождя лицо. Затем так же неторопливо кивнул, не отводя взгляда от рюмки.
Сидевшие в зале этого маленького уютного бара посетители молча уставились на его широкую спину. Декок чуть ли не кожей ощущал их пронизывающие взгляды, однако выражение его лица осталось прежним. Оттопырив нижнюю губу, он спокойно отхлебнул из рюмки и с наслаждением осушил ее. И лишь тогда он, медленно вытерев губы тыльной стороной кисти, повернулся к остальным посетителям, узрев множество хмурых лиц. Инспектор прекрасно знал их. Это были старые знакомые: все как один представители различных профессий Квартала красных фонарей. Алчные сутенеры — беспринципные торгаши плотью — и шлюхи в вызывающих одеяниях ярких расцветок.
Ближе всех к нему оказалась Энни Блондинка. Проведя кончиками пальцев по ее горлу, Декок с ласковой улыбкой вкрадчиво спросил:
— Ну что, деточка, не ты ли будешь следующей?
Девушка, тихо взвизгнув, отшатнулась от стойки так, словно ее кожи коснулись не прохладные пальцы сыщика, а раскаленное железо. Схватившись обеими руками за горло, Энни уставилась на Декока широко раскрытыми от испуга голубыми глазами.
— Я… мне… — запинаясь, выдавила она.
Тот спокойно кивнул.
— Да-да… ты или кто-нибудь еще.
Сутенер Энни, Мачо Пит, расправив широкие плечи, шагнул вперед и с искаженным от ярости лицом угрожающе вытаращился на Декока.
— Мне такие шуточки не по нраву! — задиристо заявил он. — Так что лучше завязывайте с этим! А то напугали девку до полусмерти!
— Неужели? — прищурился Декок, бесстрастно разглядывая нависшую над ним тушу. — Неужели? А почему ты так уверен, что она не станет следующей жертвой? — Он энергично поскреб подбородок. — А ведь мысль-то интересная, тебе не кажется? После того как ты это сказал, я призадумался: почему твоя Энни и в самом деле не оказалась на месте одной из тех двоих?
Мачо Пит онемел от неожиданности и лишь глупо заухмылялся.
— Да! — поддержал инспектора Антон Горилла, как будто подобные соображения никогда не приходили ему в голову. — Действительно, почему моя Голди, а не твояЭнни?
Сутенеры впились друг в друга полными ненависти взглядами. Почуяв опасность, Малыш Лоуи мгновенно выскочил из-за стойки и ужом втиснулся меж двумя гигантами.