Дэниэла была в шоке от новой информации, ведь никогда раньше не слышала истинную историю гильдии убийц. Даже Орлон не рассказывал ей, ссылаясь на то, что не знал точно. В чем она откровенно сомневалась. Ее приемный отец был лучшим в свое время из убийц на всем Коррите, а она – второй.
Дэни никогда не знала, что метка убийц несет скрытый смысл. И то, что у большинства она не росла после каждого нового убийства, как у нее и Бестала. Полностью татуировку отца она тоже не видела, так как он всегда прятал ее под одеждой и перчатками.
Метка Смерти могла рассказать о силе и выносливости носителя, а также о его жертвах. Дэниэла читала книгу взахлеб, не веря своей удаче.
– Что вы здесь делаете? – прозвучал вопрос за ее спиной, заставив вздрогнуть.
Рядом с ней стоял заспанный хранитель.
– Я принесла книгу, – тут же пролепетала Эла, протягивая легенды Коррита. – Мне не спалось, и я решила вернуть ее вам. Я, правда, не хотела вам мешать, простите.
– Понятно, – ответил хранитель, забирая книгу. – Я так понимаю, вы решили взять еще одну? – сказал он, намекая на книгу о богах.
Дэниэла виновато посмотрела на него.
– Обычно девушки в вашем возрасте читают любовные романы, а не старинные рукописи о нашем мире.
– Мне больше нравится читать правдивые истории. И я признаю, что не должна была читать эту книгу без вашего разрешения.
– Книга о богах, – хмыкнул хранитель. – Вчера ее читал король, а я забыл убрать. Она из его личной библиотеки, так что дочитать у вас ее не получится.
– Да, хранитель. Простите. Я пойду. Мне пора, еще раз простите.
Покинув библиотеку, Дэниэла направилась в свою спальню.
Бестал в это время только вернулся в гильдию. Орлон посылал его разобраться с должником, который не до конца заплатил за убийство, которое заказал. Потому на некогда чистой одежде Беса была еще свежая кровь. Скинув с себя все, Бес тут же выкинул вещи в мусорку, не желая больше надевать это. После чего принял душ и лег спать. Только сон не шел, а в голове был незнакомец и его карты. Да дурные мысли в придачу.
Ему хотелось увидеть Дэни, узнать, как ее дела, но он не мог. Она дала четкие указания не приближаться к ней этот месяц, а значит, Ганс должен был находиться в тени. Как всегда. В ее тени.
Он всегда знал, что о нем говорят, но зачастую пропускал все слова мимо ушей. Он ценил дружбу с Элой и не хотел ее терять, потому слепо следовал за ней.
Дорианна Глэйд терпеть не могла наследницу Орлона, но не выполнять ее личное задание она не осмелилась. О Дэниэле ходило много слухов, и сама Дори не раз видела ее в деле. Именно поэтому наемница уже несколько дней крутилась возле гильдии прорицателей.
– Меня ждешь, Дори? – прозвучал голос, который принадлежал женской фигуре, что неожиданно возникла рядом с убийцей.
– Серина?! – удивленно произнесла она, оборачиваясь. – Что ты здесь делаешь?
– У меня есть личная просьба.
– Я не смогу помочь, – отрезала Дори. – Я на задании у вашей главы.
– Агата назовет тебе имя, но не сегодня. И не завтра. Так что эти два дня ты точно будешь свободна. Да и чего тебе стоит ради меня?
– Времени.
– Не будь злюкой, – улыбнулась Серина. – А я в ответ отвечу на твои вопросы. У тебя есть парочка, на которые ты очень хочешь знать ответы.
– Хватит копаться в моей голове.
– Я не умею читать мысли. Я всего лишь вижу твое будущее и его возможные варианты. Ну, так что? Поможешь?
– Хорошо, – быстро сдалась Дори, понимая, что девушка не отстанет от нее. – Что нужно делать?
Прорицательница улыбнулась шире и достала из-под своего плаща небольшой сверток.
– Тут вещи. Я прошу тебя всего пару раз в них прогуляться ночью по крышам столицы, возле дворца.
Дори слегка развернула его и заметила белоснежную одежду.
– Ты издеваешься, предлагая мне стать пушечным мясом?
– Нет, всего лишь предлагаю отвлечь охрану от постов и поразвлечься с ними. Можешь им глотки перерезать, мне все равно. Главное, чтобы сегодня и завтра ночью их не было на постах.
– Звучит, как вызов.
– Ты справишься. А я отвечу на твои вопросы.
Только Дорианна хотела задать их, как глаза Серины изменились, став полностью черными, а метка заискрилась черным пламенем. А потом девушка заговорила не своим голосом: