Поэтому теперь я считал, что шансы на то, что у меня на пальцах осталось достаточно порошка на единственный взрыв, – пятьдесят на пятьдесят. Когда мне зададут вопрос: какова моя последняя просьба, я попрошу, чтобы с меня сняли наручники, дабы я мог встретить смерть с неким подобием свободы. Опять же, план без всяких гарантий, но они не слишком обеспокоятся, ведь вряд ли мне позволят приблизиться к королеве хотя бы на два фута. Но даже со следами порошка на пальцах я смогу метнуть заклинание на добрых пять ярдов. Поэтому идея заключалась в том, чтобы заставить снять с меня наручники, а потом взорвать этого милого, деликатного одиннадцатилетнего ребёнка, заставив её мигом воссоединиться с предками.
Вы можете спросить – а какой от этого будет толк? Вероятно, никакого. Вероятно, некий так называемый «герой» просто убьёт меня на месте, чтобы прославиться. Но вот в чём дело: у каждого правителя есть враги. Всегда есть какой-нибудь граф Такой-то или барон Сякой-то, которые считают, что править полагалось бы им, а не сопливой девчонке с претензиями на принадлежность к некому мистическому реинкарнирующемуся роду. Поэтому имелся шанс – маленький шансик, но хоть какой-то, – что Элита Забана не врал, и, если я убью королеву, некая часть двора перехватит власть, прежде чем два маршала за моей спиной воткнут клинки мне в затылок. В конце концов, я мог быть ассасином, которому заплатил парень, собирающийся занять трон.
Итак, в лучшем случае выдвигается некто, испытывающий ко мне легкую благодарность за то, что я избавил его от конкурента. В худшем случае я убью девочку, которая не сделала ничего плохого. Ну, не считая того, что приговорила меня к смерти.
Харрекс снова меня ударил – не сильно, просто чтобы напомнить мне, что я всё ещё тут.
– Её величество задала тебе вопрос, изгой. Отвечай.
Я потряс головой, пытаясь вспомнить, о чём она говорила.
– Простите, ваше величество, я отвлёкся.
В комнате снова засмеялись.
– Я спросила, почему вы сделали то, что сделали, господин Келлен, – сказала королева.
– Вытер кровь флагом?
Я посмотрел на пятна на своей потрёпанной путешествиями одежде.
– Я не хотел испачкать свою лучшую рубашку. Они дорогие, знаете ли.
– Я говорю о человеке, которого вы убили.
Высокая наставница с каштановыми волосами шагнула из-за трона.
– Ваше величество, у вас сегодня много уроков. Вы должны быстро покончить с этим делом.
По всем общепринятым меркам наставница казалась красивой женщиной, пока я не заметил, с каким выражением лица она на меня смотрит. После чего она очень быстро стала по-настоящему уродливой.
– У меня всё ещё есть вопросы к господину Келлену, – слегка нерешительно ответила королева.
Мужчина повыше наставницы, чьи редеющие седые волосы противоречили его телосложению солдата, положил руку на спинку трона.
– Ваше величество знает, что если нам приходится задерживаться, уроки обычно становятся более… трудными.
На его лице играла искренняя улыбка.
Королева быстро взглянула мне в глаза. Это было странное, инстинктивное движение, как будто она надеялась на поддержку. «Эй, не смотри на меня, девочка. Мне плевать, насколько трудными они делают твои уроки арифметики».
Она взяла себя в руки.
– Тем не менее, наставник Кореш, таков мой королевский долг и прерогатива – позаботиться, чтобы смертный приговор соответствовал преступлениям обвиняемого.
Мужчина снял руку с трона и шагнул назад. Он всё ещё улыбался, но не по-настоящему, если вы понимаете, что я имею в виду.
Я кашлянул.
– Отвечая на ваш вопрос, ваше величество: я сделал то, что сделал, потому что полагал это адекватной ответной мерой.
Теперь королева глядела на меня широко раскрытыми недоверчивыми глазами.
– Вы оборвали человеческую жизнь из-за игры в карты, господин Келлен. Это вряд ли адекватная ответная мера на игру!
– А, – только и сказал я.
– Что?
– Правильно ли я предполагаю: хотя у вас, похоже, нет недостатка в наставниках, но наставника в картах нет?
– Вы правы, господин Келлен. У меня нет наставника в картах. А почему он должен у меня быть?
– Просто потому, что карты – не игра.
– И что же они такое, если не игра?
– Они – карта мира, ваше величество. Предсказание будущего. Переговоры между воюющими государствами. И всем нам приходится играть теми картами, которые нам выпали.
– Что ж, это, похоже, важные сведения для королевы.