Хоуз кивнул.
— Стив, у тебя когда-нибудь выдавался такой день?
— Какой?
— Когда ты делаешь ошибку за ошибкой, — уныло пояснил Хоуз.
— Я ведь знал, что ты звонишь в отдел выдачи лицензий. Разве я пытался тебя остановить?
Хоуз вздохнул и посмотрел в окно. В это время вошел Уиллис с кофе.
— Пожалуйста, сэр, — сказал он, кланяясь Мейеру. — Надеюсь, сэр, вы всем довольны.
— Я оставлю тебе большие чаевые, — пообещал Мейер, взял стаканчик и откашлялся.
— А я хочу дать тебе хороший совет, — отозвался Уиллис.
— Какой?
— Не становись полицейским. Часы тянутся медленно, зарплата маленькая, да еще приходится быть на побегушках у сотрудников.
— Кажется, я простудился, — заявил Мейер. Он полез в задний карман и достал коробочку пилюль от кашля. — Летом я всегда простужаюсь. Летние простуды хуже всего, и я всегда их подхватываю. — Он положил таблетку на язык. — Кто-нибудь хочет?
Никто не ответил. Мейер положил коробочку обратно в карман. Потом взял стаканчик и стал маленькими глоточками пить кофе.
— Тихо как, — сказал Уиллис.
— Ага.
— Думаете, он имеет в виду какую-то конкретную Леди, конкретную женщину? — спросил Хоуз.
— Не знаю, — откликнулся Карелла. — Но наверное, да.
— Он использовал псевдоним Джон Смит, — сообщил Хоуз, — когда поселился в той квартире. Там нет ни одежды, ни продуктов.
— Джон Смит. Шерше ля фам! — воскликнул Мейер. — Ищите женщину!
— Мы целый день только и делаем, что шершим эту самую ля фам! — отозвался Хоуз. — Я уже выдохся.
— Остынь, парень, — посоветовал Карелла и посмотрел на настенные часы. — Сейчас четверть шестого. Скоро все будет кончено.
И тут началось.
Глава 12
Все началось с толстухи в домашнем халате. Ее появление у решетчатой загородки знаменовало собой череду событий, не имевших непосредственного отношения к делу, однако ужасно некстати вмешавшихся в гладкий ход расследования. Если бы им дано было выбирать, колы 87-го участка врагам не пожелали бы такого развития событий. Ведь все они трудились ради того, чтобы предотвратить убийство, которое должно было состояться вечером. Но они вымотались, выполняя свою работу, а события, случившиеся в последующие пятьдесят минут, вовсе не складывались, не подходили к мозаике, которую они собирали. Они пришлись совершенно некстати. То, что произошло в ближайшие пятьдесят минут, ни на йоту не продвинуло полицейских в деле розыска Леди или человека, который грозился ее убить. Цепь событий началась в 5:15 в среду 24 июля. И закончилась лишь в пять минут седьмого того же дня.
Случившееся было лишь тратой времени, единственного, чем располагали детективы.
Толстуха в домашнем халате, запыхавшись, прислонилась к деревянной перегородке. Она держала за руку десятилетнего светловолосого мальчугана в синих полотняных штанишках и футболке в красную полоску. Это был Фрэнки Аннуци. Женщину распирали чувства; казалось, она вот-вот лопнет. Лицо ее побагровело, глаза метали молнии, губы сжались в тонкую линию, сдерживая готовый прорваться гнев. Она подлетела к перегородке, словно намереваясь снести ее до основания, но в последний момент резко затормозила. Пар, накопленный внутри нее, вырвался наружу. Толстуха раскрыла рот и заревела во всю мощь своих легких:
— Где тут лейтенант?
Мейер поперхнулся кофе и едва не подавился своей таблеткой. Он крутанулся на стуле. Уиллис, Карелла и Хоуз уставились на женщину так, словно она была духом самой Преступности.
— Лейтенант! — вопила толстуха. — Лейтенант! Где он?
Карелла встал и подошел к перегородке. Он сразу же узнал мальчика.
— Привет, Фрэнки. Чем я могу вам помочь, мэм? У вас…
— Не здоровайтесь с ним! — закричала женщина. — Даже не смотрите на него! Кто вы такой?
— Детектив Карелла.
— Вот что, детектив Карелла, я хочу поговорить с… — Вдруг толстуха опомнилась. — Tu sei italiano?
— Si, — ответил Карелла.
— Bene. Dove il tenente? Voglio parlare con… [1]
— Я не очень хорошо понимаю по-итальянски, — признался Карелла.
— Нет? Почему? Где лейтенант?
— Может, я смогу вам помочь?
— Вы задержали здесь Фрэнки сегодня днем?
— Да.
— Зачем?
— Чтобы расспросить его кое о чем.
— Я его мать. Я миссис Аннуци. Миссис Рудольф Аннуци. Я женщина честная, и муж мой порядочный человек. Зачем вы притащили сюда моего сына?
— Миссис Аннуци, сегодня утром ваш сын принес нам письмо. Мы разыскиваем человека, который дал ему это письмо, вот и все. Мы просто задали ему несколько вопросов.
— Вы не имеете никакого права! — закричала миссис Аннуци. — Он не преступник!
— Никто и не говорит, что он преступник, — заявил Карелла.
— Тогда что мой мальчик делал в полицейском участке?!
— Я же вам сказал…
Где-то в комнате зазвонил телефон. Звонок совпал с очередным воплем миссис Аннуци, так что до Кареллы донеслось только:
— Никогда, никогда в жизни меня так не унижали!
— Полно, успокойтесь, синьора! — посоветовал Карелла.
Мейер снял трубку.
— 87-й участок, детектив Мейер.
— Не смейте называть меня синьорой, я вам не бабушка! — Унизили! Унизили! Vergogna, vergogna! Его увезли на полицейской машине! Прямо на улице схватили! Он стоял с другими мальчиками, а ваш «черный воронок» подъехал к тротуару, оттуда вышли два копа и схватили его! Как…
— Что? — переспросил Мейер.
Миссис Аннуци повернулась в его сторону.
— Я говорю, два копа… — Тут она увидела, что он разговаривает по телефону.
— Ясно, выезжаем! — вскричал Мейер и быстро положил трубку на рычаг. — Уиллис, поехали! На углу Десятой и Калвер ограбление. Парень отстреливается от пешего полицейского и двух патрульных машин!
— Господи Иисусе! — воскликнул Уиллис.
Они выбежали, едва не сбив с ног миссис Аннуци.
— Преступники! — кричала она, пока два детектива сбегали вниз по лестнице. — Вы имеете дело с преступниками! Вы притащили моего сына в полицейский участок, словно какого-нибудь воришку! Он хороший мальчик, он… — Внезапно новая мысль пришла ей в голову. — Вы его били? Били дубинкой?
— Нет, нет, ну что вы, миссис Аннуци! — попытался остановить ее Карелла, но тут его внимание отвлекли чьи-то шаги.
Кто-то грохотал ботинками по металлической лестнице. Скоро на площадке второго этажа показался человек в наручниках. За ним, спотыкаясь, брел второй, с окровавленным лицом. Миссис Аннуци повернулась, следуя за взглядом Кареллы, как раз тогда, когда на второй этаж взошел патрульный, эскортирующий парочку мужчин. Патрульный толкнул в спину человека в наручниках. Миссис Аннуци раскрыла рот.
— Ах, боже мой! — воскликнула она. — Пресвятая Дева Мария и Иосиф!
Хоуз уже вскочил на ноги и подошел к перегородке.
— Миссис Аннуци, — заторопился Карелла, — может быть, мы с вами присядем вот здесь, на лавочке? Здесь мы можем спокойно…
— Что там у вас? — спросил Хоуз у патрульного.
— Его голова! Вы только посмотрите на его голову! — воскликнула миссис Аннуци, бледнея. — Не смотри, Фрэнки, — тут же добавила она, противореча самой себе.
Голова человека действительно представляла собой ужасное зрелище. Волосы слиплись от крови; кровь текла по лицу и шее, пачкая белую футболку. На лбу у него зияла открытая рана, и оттуда тоже текла кровь прямо по его носу.
— Этот сукин сын бил его бейсбольной битой, сэр, — объяснил патрульный. — Тот, окровавленный, — торговец наркотиками. Дежурный лейтенант подумал, что дело может быть связано с наркотой, и решил, что вам стоит его допросить.
— Никакой я не барыга, — возмутился окровавленный. — Я хочу, чтобы его отправили за решетку! Он ударил меня битой!
— Вы лучше отправьте его в больницу, — заметил Хоуз, глядя на окровавленного.