— Что там хранилось, мистер Фокс? — твердо спросил Дейкин.
Но Баярд опять покачал головой.
— Прошло двенадцать лет, двенадцать долгих лет, — пробормотал он. — Я просто не могу вспомнить.
— Может быть, ценности? — гадал Эллери. — Серебро, наличность, что-нибудь в таком роде?
— Для серебра мы приспособили специальную коробку, но она хранилась у Эмили, а Эмили, я думаю, передала все Линде, для их с Дэви нового дома. А наличные я всегда держал только в бумажнике, мистер Квин…
— Драгоценности?
— Кое-что Джессика убирала в шкатулку в нашей спальне. Ничего особенного. Единственное ценное — обручальное кольцо с бриллиантом, оно было похоронено вместе с ней.
— А могло быть что-то еще, принадлежащее Джессике?
— Не понимаю, как бы они туда попали, — наморщив лоб, ответил Баярд. — Джесси всегда говорила, что у мужчины должна быть своя нора, что это его крепость. Это была моя комната, для моих вещей.
Эллери и Дейкин переглянулись.
— Ладно, Баярд, если случайно вспомните, сразу же дайте мне знать.
— Конечно. Но как вы думаете, что все это значит, и кому нужно было что-то у меня выкрасть? Ума не приложу, что же там такое…
Эллери не ответил — махнул рукой и вышел вслед за Дейкином.
Шеф полиции сменил детектива Хауи на лестничной площадке, и толстяк с угрюмым видом прошлепал обратно в спальню.
— Побудьте здесь, Дейкин, — шепнул Эллери. — Я начну с Линды.
Эллери поднялся наверх в «апартаменты». Он уже собирался постучать в дверь спальни, которую до недавнего времени Линда делила с Дэви, но передумал и приложил к двери ухо.
Линда плакала.
Эллери нахмурился. Но все-таки постучал. Плач тотчас прекратился.
— Да? — послышался дрожащий голос.
— Это Эллери Квин, Линда. Можно с вами поговорить?
Он услышал, как она встала с постели. Ему пришлось подождать порядочно, прежде чем Линда открыла дверь. Она только что припудрилась, скрывая следы слез. Поверх ночной сорочки она надела халат. Глаза полны страха.
— Что такое, мистер Квин? Который сейчас… Ох! Что у вас с головой!
— Потом объясню, Линда. Вы не могли бы через пять минут спуститься в гостиную?
— Конечно…
Ее постель была смята. В комнате больше никого не было.
Эллери снова спустился на второй этаж, в ответ на немой вопрос Дейкина просто пожал плечами и зашагал к двери спальни, которую занимал Дэви. Осторожно повернул ручку и вошел без спроса.
Это была старая спальня Линды, комната, в которой она жила с детства и до замужества. Типично женская, симпатичная комнатка: кровать с пологом, занавески в оборочках, шелковые абажуры и овальный туалетный столик со скатертью из органди. Даже по спящему Дэви было видно, что здесь ему неуютно, не по себе. Молодой человек сжался в комок и тяжело дышал.
— Дэви.
Он проснулся сразу.
Действительно спал, решил Эллери. Если бы притворялся, то продуманно изобразил бы медленный процесс пробуждения.
— Линда! Что-то…
— Нет-нет, Дэви. — Эллери присел на край кровати.
В жемчужном, притененном свете ночника плавало бледное худое лицо Дэви. Все-таки он разглядел кровоподтеки Квина.
— Где это вы ухитрились?..
Эллери рассказал.
Дэви помолчал, потом предложил:
— Слушайте, давайте я обработаю вашу голову. И посмотрю, что с рукой.
— Не надо, Дэви, я в норме, спасибо. Скажите, вы не гуляете во сне?
— Ха! — Дэви сузил глаза. — За кого вы меня принимаете — за Джекила и Хайда?
— Ну-ну, — усмехнулся Эллери, — не горячитесь, капитан. Вы же понимаете, я должен исключить вас из числа подозреваемых. И подумал, что ваше нервное состояние в последнее время…
— Да, простите. — Дэви затрясся в жемчужном свете. — Но этого не могло быть. Никогда не замечал даже признака чего-либо подобного.
— Дикое предположение, согласен, — кивнул Эллери. — Вы ничего не слышали ночью, Дэви?
— Ни звука. Я был вымотан полностью. Свалился в постель и отключился.
— Вы не помните, что обычно хранил ваш отец в ящике секретера?
— Даже не знаю, хранил ли он вообще что-нибудь. Когда я был маленький, меня не пускали в папину нору. Мама не разрешала. Говорила, что я обязательно устрою тарарам. Наверное, я был для нее сущим наказанием…
— И никаких даже предположений, что там могло лежать?
— Ни малейших. Понятия не имею, мистер Квин. Что же все это значит?
Но Эллери только сказал:
— Набросьте что-нибудь на себя и спускайтесь вниз, Дэви.