— Шо треба? — выдохнула жертва, поглядывая то на меня, то на товарищей, переминающихся в отдалении с ноги на ногу.
— Говори, что за хрень тут случилась? — поинтересовался я, стараясь игнорировать грозные взгляды Сигона. У графа явно чесалось в определенном месте, которое отвечает за неожиданные приключения. — Из-за чего весь сыр-бор?
— А дать грошей? — Лицо паренька сморщилось в хитрой гримасе.
— А дать в рыло? — выдвинул я встречное предложение. — Рассказывай.
Пацан еще раз посмотрел на меня, потом на своих товарищей, потом снова на меня и принял верное решение. Не знаю, какие мысли помогли парнишке избежать лишнего синяка на физиономии, однако предчувствие его не обмануло.
— Сёдни спозаранку збройники затримали трошки народу, — затараторил парень на своем дурацком наречии. — Якись воз, вершникив трохи. Мать думка була грошей натрусить, а те возьми да порубай збойникив. Тильки один, якимось дывом живый звалишився. Упав у канаву да мерцем кинулся.
— А что за люди? — спросил я. — Чего этот, недорезанный, кричал, что они из Гуннланда?
— Мать балакали они по-гуннски. — Парнишка пожал плечами и, воспользовавшись тем, что я ослабил хватку, освободился. — Кажуть, гуннов було зовсим трохи, але справжни велетни. Та порубав збройникив тильки один — якась потвора.
Выпалив это, пацан тут же рванул прочь и пропал в толпе галдящих крестьян.
— Поехали! — рявкнул Шу, видимо теряя остатки своего жалкого терпения. — Или мы отправимся сами, а ты вернешься к своему ублюдку-начальнику и объяснишь ему, как нас потерял.
Хм, достаточно серьезная угроза. Похоже, молодой говнюк быстро сообразил, как на меня можно надавить. Ублюдок, мать бы его! Ну ничего, как там говорилось в трактате о трех сыновьях? Настанет день и каждый получит по грехам его? Эту фразу частенько повторяет отец Чеминдиан, принимая от меня очередное подношение. Кого именно святоша имеет в виду — не знаю.
Покачиваясь в седле, я лелеял сладкую мысль о том, как сброшу Сигона в самую глубокую пропасть, какая только попадется на нашем пути. Хорошо бы отправить туда же и принцессу, а потом вернуться в Фернимар и рассказать все Кору Нариму. Ну, чтобы посмотреть, как изменится его пухлое лицо. К сожалению, перспектива последующего знакомства с заплечных дел мастерами меня совсем не радовала. А еще и отрава… Хрен с ним, пусть все идет своим чередом.
Чуть позже мои мысли вернулись к происшествию на кордоне, атакованному неизвестными гуннами. У меня зрело сильное подозрение, что именно этих злоумышленников мы видели ранним утром недалеко от Феррна. И что ехали они именно по наши души. Нет, ну если бы это были обычные торговцы или даже шпионы, то на кой им устраивать эту бойню? Ведь достаточно предъявить документы (а в Гуннланде их делать умеют) и спокойно ехать дальше.
Но нет! Они предпочли убить всех и не стали задерживаться, чтобы убедиться, нет ли выживших. Значит, их гнало вперед нечто срочное. Например, покидающая столицу принцесса. Все сходилось, и я мог похвалить себя за то, что догадался спрятаться. Спрятаться и избежать неминуемой гибели.
А в том, что меня ожидала верная смерть, я даже не сомневался. Люди, способные в момент свалить пятерку опытных бойцов и при этом спокойно ехать дальше, представляли серьезную угрозу. Проклятье! Быстро же начали разворачиваться события. А главное, все предосторожности Кору пошли коту под хвост. Видимо, произошло обычное дело: предательство. Теперь жди беды.
Черт, черт, черт! Как же я не хотел впутываться в это дерьмо! Понятное дело, задница предупреждала о последствиях, но что я мог поделать?
— О чем говорил тот молодой человек? — Голос Вайолетты с некоторым трудом пробился через мои мысли, полные бескрайнего отчаяния. — Тот парень, которого вы расспрашивали. Его слова имеют какое-то отношение к нам?
— Вайю, — Шу успел стащить с головы свой дурацкий шлем и теперь, как никогда прежде, походил на вечно радостного покровителя всех домов умалишенных, — поменьше общайся со всякими… — У него явно вертелось на языке нечто подобное «отбросам», но мальчишка таки решил избежать излишне обидных слов. — Ничего интересного он тебе все равно не скажет.
Его довольная физиономия так подходила ко всем этим полям, кустикам и деревьям, мимо которых мы проезжали, что очень тянуло сделать лицо графа частью общей картины. Скажем, втоптав голову Шу в придорожную грязь. Чтобы мое отвращение к спутнику стало абсолютным, в довершение ко всем своим достоинствам молодчик должен был оказаться еще и трусом. Посмотрим, возможно, мне наконец-то попался идеальный дворянин.