Весь этот пентхаус представлял собой огромное двухэтажное произведение архитектурного искусства. Апартаменты с большими окнами, выходящими на южную часть Центрального парка, откуда открывается вид на весь город. Два балкона, прилегающие к главным спальным комнатам и огромная частная терраса с бассейном, оранжереей и открытой кухней, где Виктор так любил организовывать вечеринки и приёмы в честь различных праздников.
Тихонько толкнув дверь, Мелоди зашла в просторную, выполненную в светлых тонах, спальню. Место, где прошла её первая и последующие брачные ночи... Одно из самых ненавистных в этом доме...
Легко, почти не касаясь, она дотронулась до его плеча спящего супруга, с трудом пытаясь подавить гримасу страха отвращения на лице.
— Виктор, — прочистив горло, выдавила из себя Мелоди. — Просыпайся... Уже девять.
Издав горловой звук, мужчина перевернулся на спину, открыв светло — карие глаза и довольно улыбнулся.
— А поцеловать любимого мужа и пожелать ему доброго утра? — хриплый после сна, низкий баритон разнёсся эхом по комнате, вогнав Мелоди в шок и некоторый ступор.
Замерев в нерешительности, она не могла оторвать от Виктора глаз. Сердце её сначала упало к ногам, а затем, сделав резкий переворот, пустилось вскачь.
С трудом удерживая равновесие, она наклонилась и коснулась губами его щеки, вновь почувствовав, исходивший от него, ярко выраженный, цитрусовый аромат. Горькие слёзы отчаяния наполнили глаза. Отпрянув от мужа, словно обжёгшись, сделала несколько шагов назад. Чтобы хоть как-то занять себя, Мелоди схватила со стула халат Виктора и положила рядом с ним.
— Завтрак уже готов. — произнесла традиционную фразу и, не дождавшись никаких распоряжений, торопливо покинула спальню.
Майкл вышел из такси и замер напротив большого трёхэтажного особняка в викторианском стиле. Постройка из натурального камня с изысканной отделкой внешне напоминала небольшой замок. Центральная часть его была выполнена в форме башни, по бокам от которой отходили высокие традиционные стены с большими аркообразными окнами. Сам особняк и хозяйственные пристройки вокруг него располагались в живописной небольшой деревушке, в нескольких часах езды от Нью-Йорка с собственным озером и парой десятков акров плодородных земель.
Дождавшись, когда охранник откроет высокие, с искусным ручным узором, ворота, медленно ступил на «порог» своего нового дома, из-за которого он был вынужден пройти через семь кругов ада...
Его серые глаза наполнились гневом, став как две льдинки. Несмотря на внешнюю холодность, внутри у Майкла бушевало пламя, которое подпитывалось сильным желанием отомстить каждому, кто причастен в крушении его жизни. Всем, кому когда-то не составило труда отобрать у него всё. Даже семью...
Он уверенно поднялся по каменным ступенькам к парадной двери, которая распахнулась почти сразу же, стоило ему позвонить.
На пороге стояла невысокая, преклонных лет, женщина с уставшим лицом и поникшей улыбкой, которая некогда сияла ярче солнца. Посмотрев на племянника, Анжелика несколько секунд не могла вымолвить ни слова, удивлённо глядя на него.
— Здравствуй, тётя, — прочистив горло, протянул мужчина, тёплым, приятным баритоном, — это я...
Громко всхлипнув, женщина зажала рот ладонью, а по её щекам полились слёзы.
— Майк... Мой дорогой мальчик... — распахнув объятия, крепко обняла своего крестника, прижавшись к его сильной груди. — Я уже не верила, что доживу до этого дня... Мой милый Майк...
— Не нужно тётя, — бросив сумку на пол, обнял её, пытаясь успокоить, хотя у самого глаза были на мокром месте, — теперь уже всё позади. Я рядом. Отныне всё будет хорошо...
«Я клянусь, что отомщу этим людям за каждую твою слезинку, — сжав кулаки за спиной женщины, думал он. — Они заплатят за всё. За каждую жизнь, отнятую у нас. За каждый день моих страданий. Я отправлю их всех в преисподнюю. Туда, где им самое место. Никто не останется безнаказанным!»
Глава 2
Дождавшись, когда Виктор уйдёт на работу, Мелоди убрала со стола остатки еды, заправила постель и поднялась на террасу. Почему-то, ей казалось, что там она сможет, хоть немного, но успокоиться и прийти в себя после ночного происшествия, думать о котором было невыносимо больно.