Позволив всем своим накопившимся обидам выплеснуться наружу, Мелоди, вдруг, почувствовала себя полностью опустощённой. Словно воздушный шар, из которого выкачали весь воздух. Пустота поглотила её, сожрала изнутри.
Отшвырнув ненужные документы, бросила их на стол перед Чарльзом. Ощущение, будто пальцы горят от прикосновения к этим бумагам, не покидало её. Ещё один человек клеймил её. Забраковал, даже не удосужившись ничего проверить.
Девушка отвернулась и торопливо покинула кабинет, мечтая только об одном — оказаться как можно дальше от этого человека.
Злость. Неконтролируемая и сметающая все на своем пути. Вот, что он чувствовал, глядя в спину удаляющейся Мелоди. Майкл готов был разнести все вокруг на мелкие щепки, только из-за того, что эта девчонка посмела так с ним говорить. Ее крики эхом звучали в его голове, перекрывая голос рассудка.
Голос, пропитанный таким отчаянием, что он почти поверил ей. Почти...
Почему, после её бегства, ему вдруг стало так одиноко? Что за эмоции плескались в ее глазах? Какие секреты скрывает эта маленькая женщина?
Черт, слишком много вопросов и ни одного ответа! Когда она посмотрела на него... Эти слезы в глубине светло-голубых глаз, из-за которых они стали в два раза больше... Они не казались наигранными. В них чувствовалась искренность. Искренность, которую раньше он не замечал. Ощущение, будто он, Майкл, упустил нечто очень важное, когда собирал информацию на нее. Нечто, что обязан был узнать... Мелоди хранила слишком много тайн...
— Можно? — подняв глаза, Майкл увидел, стоящего в дверях, Эндрю. Частный детектив, в прошлом майор ФБР, был одет в свои привычные темно-синие джинсы и черную рубашку. Его русые волосы переливались под светом люстры, отдавая рыжим оттенком, а на лице не было ни намека на улыбку.
— Конечно, проходи, — Майкл махнул в сторону кожаного кресла напротив себя и, отложив бумаги в сторону, открыл бутылку бренди. — Со льдом или без?
— Не имеет значения, — гость мужчина, не сводя с него проницательного взгляда. — Ты просил нарыть информацию на миссис Хейз... У меня есть несколько пикантных подробностей из жизни этой особы. Думаю, тебе это будет интересно...
Замерев на месте, Майкл молча уставился на друга, с нетерпением ожидая рассказа.
— Несмотря на то, что ее отец старательно позаботился о полной конфиденциальности, хорошие связи и деньги позволили мне выйти на одну женщину, — медленно начал Эндрю, попивая из хрустального бокала янтарную жидкость. — Она работала в школе, где учились сестры Харрис и была учителем у обеих. Так, вот, по ее словам и, судя тем медицинским заключениям, которые она любезно согласилась мне предоставить, нашей Мелоди еще в первом классе был поставлен диагноз — тяжелая форма дислексии...
Шок, удивление, полное недоверие и гамма других эмоций отразились на лице Майкла. Вдруг, он начал вспоминать слова тети, когда та рассказывала ему о встрече с одной девушкой... Ведь это произошло в тот же день, когда он отвез Мелоди в больницу... Пазл начал медленно складываться и, только сейчас, он начал понимать, как сильно ошибался, решив использовать Мелоди для достижения своей цели. По сути, эта девушка ничем не могла ему помочь, даже наоборот. Он сам, своими руками, чуть не разрушил всё.
— И ее не пытались вылечить? — спросил Майкл в недоумении. Способность говорить возвращалась, но беспорядочный рой мыслей не давал ему сосредоточиться на теме разговора. — Разве, такое возможно? Харрисы — одни из самых богатых семей в стране. Они не могли...
— Представь себе, — холодно перебил его Эндрю. — Если мы говорим о Джонатане Харрисе, то верить можно всему. Когда диагноз был поставлен, родители перевели ее на домашнее обучение, позаботившись, чтобы эта информация осталась тайной для всех. Харрис боялся, что дочь с такой болезнью может как-то навредить его безупречной репутации, и поспешил спрятать её подальше от всех. Вскоре после этого, Мелоди просто сослали к двоюродной тетке в Атланту, где она и жила до... — Эндрю запнулся, не желая напоминать другу о событиях семилетней давности.
— Помолвки Эмили, — закончил вместо него Майкл, тяжело выдохнув, словно только что пришел с пробежки. — Получается, она была изгоем в собственной семье... А ведь даже Эмс никогла не рассказывала мне о своей сестре. Я никогда раньше не думал об этом, но теперь начинаю понимать. Они все молчали, словно ее никогда и не было... Просто вычеркнули из своей жизни, как ненужную деталь... Боже, что я наделал?! Вот же идиот!