— У вас есть, во что их положить?
Я отрицательно покачал головой.
— Нет. Не подумал об этом.
— Ничего, — библиотекарша достала из-под стойки полиэтиленовый мешок и протянула мне. — Можете оставить себе.
Поблагодарив девушку, я сложил книги и направился к выходу. Когда оказался за дверью, уже собирался пойти искать четырнадцатый кабинет, как вдруг передо мной нарисовались три парня. Все — на голову выше. Явно из старшего класса.
— Так это ты Оболонский? — глядя на меня сверху вниз, спросил тот, что стоял в центре.
Тон его мне сразу не понравился. В нём звучала неприкрытая агрессия.
— Он самый, — ответил я сдержанно. — С кем имею честь?
В общении с людьми я старался подстроиться под их манеру разговаривать, постепенно изучая нюансы: как аристократы общались с равными себе, со стоящими ниже на социальной лестнице и так далее. Конечно, прошло маловато времени, чтобы овладеть всеми тонкостями, но, поскольку уже было ясно, что в этом мире мне придётся провести некоторое неопределённое время, приходилось маскироваться.
Парень хмыкнул. Его дружки тоже оскалились.
— Черепов, — представился блондинчик, глядя на меня с превосходством. — Леонид.
Повисла пауза, в течение которой он словно ждал, что фамилия меня поразит или смутит. А то и испугает. Но, по понятной причине, никакого эффекта она на меня не произвела.
— Не слыхал, — ответил я, наконец, пожав плечами.
Парень нахмурился. Затем его губы скривила усмешка.
— Неужели? — процедил он. — Так-таки и не слыхал?
Я покачал головой.
— Увы. А должен был?
На этот раз мой собеседник уже открыто ухмыльнулся.
— Да было бы неплохо. Ну, да ничего. Ещё услышишь, — добавил он с угрозой. А затем махнул рукой приятелям. — Пошли, парни! Скоро звонок.
Все трое вальяжно двинулись по коридору.
Хм, интересно, какие у них претензии к новичку. Надо бы вопрос прояснить. Только как?
Пока шёл к кабинету, решил для начала поинтересоваться у Никиты — раз уж мы с ним начали общаться. Если это можно так назвать.
До урока перемолвиться с ним я не успел: припёрся только к самому звонку. Но после урока русского языка, на котором было откровенно скучно, ибо я не видел смысла изучать какие-либо правила (демоны владеют всеми языками мира, а если даже каким-то и нет, то мгновенно обретают его понимание — это наш общий дар), подошёл к нему и его соседке.
— Прошу прощения, можно кое-что спросить?
— Конечно, — улыбнулся Никита. — В чём дело?
— Я тут встретил некоего Леонида Черепова. Не скажу, что мило пообщались. Мне показалось, что у него ко мне какие-то претензии.
Рыжий озадаченно покачал головой.
— Не знаю такого. Наверное, он из старшего класса?
— Вроде того.
— Я могу предположить, в чём дело, — заявила вдруг соседка Никиты. — Кстати, меня Алёной зовут.
— Строганова, — подмигнул мне Никита.
— Перестань! — сморщила носик девочка. — Это не имеет значения. Так вот, меня дома всё время заставляют изучать роды, гербы и прочее. Это важно для будущей светской жизни. Вам тоже не помешало бы, кстати.
— Скучно, — демонстративно зевнул Никита.
— Ага, скучно! Такие вещи надо знать. Иногда они позволяют избегать неприятностей.
— Я неприятностей не боюсь! — тут же выпятил грудь рыжий. — И, если ты про дуэли, то…
— Я, конечно, извиняюсь, — прервал я его, — но что ты хотела предположить насчёт Черепова?
— Да, точно! — спохватился Никита. — Выкладывай.
— Если не ошибаюсь, Череповы что-то не поделили с твоим родом. Вроде, даже суд был. Но что конкретно — не помню. Могу уточнить, если хочешь. Или сам поищи в Интернете.
— Так и сделаю, — кивнул я. — Спасибо.
— Да не за что. Слушай, а ты уже записался в какой-нибудь кружок? В школе полно внеурочных занятий.
— Мне и уроков хватает, — ответил я.
— Нужно записаться, — сказал Никита. — Это обязательно. Для всестороннего развития, бла-бла-бла. Мы вот ходим на живопись. Хочешь с нами?
— Пока нет. Спасибо. А какие ещё есть?
— Погляди на стенде возле учительской, — проговорила Алёна. — Там рядом с расписанием есть информация по всем кружкам.
До следующего кабинета мы так за разговорами вместе и дошли. Когда я опустился за свою парту — последнюю — ко мне неожиданно подсел высокий парень, которого я мысленно прозвал Аистом.
— Не против? — тихо спросил он, доставая учебники.
— Да пожалуйста, — ответил я, слегка удивившись.
Никакого дружелюбия он не проявлял, и такая инициатива была странной.
— Макс, — представился он, не подавая руки. — Видел тебя в коридоре с Череповым. Надо об этом поговорить.
— Ну, давай, — подал я плечами.
Стало даже интересно.
— Не сейчас. После урока. Встретимся в столовке.
В этот момент раздался звонок, и преподаватель встал из-за стола, чтобы поприветствовать класс.
— Добрый день! — проговорил он звонким и чистым голосом. — Присаживайтесь. Давайте начнём с переклички.
Когда до меня дошла очередь, учитель несколько удивился, что новенький оказался в классе не с начала учебного года.
— Вас ещё не внесли в электронный журнал, — сказал он. — Сообщите классному наставнику об этом, пожалуйста. Книги у вас есть?
Убедившись, что я полностью экипирован к занятию, преподаватель продолжил перекличку. Покончив с ней, встал из-за стола и подошёл к доске, на которой было написано «Расположение Зон сверхъестественной активности и природа Изнанки: теории и доказательства».
Я на эту надпись любовался уже некоторое время. Первые уроки были вполне обычными. В том смысле, что ни о какой магии на них речи не шло. А вот на географии, похоже, эту тему собирались затронуть вплотную.
— Итак, откройте тетради и запишите то, что видите на доске. Сразу под датой. Учебник, страница сорок три.
Пока преподаватель называл учеников, я карандашом записывал фамилии одноклассников на заднюю обложку дневника, чтобы при случае выяснить, с кем мне довелось оказаться в одном коллективе. Больше их самих меня, конечно, интересовали их семьи. Кажется, в этом мире именно роды имели главное влияние в обществе и, вероятно, политической жизни империи. Черепова я тоже записал. Отдельно. Этот кадр требовал особого внимания.
— Кто помнит, что такое Изнанка? — задал вопрос преподаватель, обводя ребят взглядом. — Не обязательно точное определение, можно своими словами.
Поднялось несколько рук. Учитель выбрал плотного паренька, сидевшего на третьем ряду возле стены, на которой была растянута большая географическая карта.
Он быстро встал и, слегка волнуясь, проговорил:
— Изнанка — это слой тёмной материи, который образует подобие прослойки между мирами. Изнанка служит одновременно и скрепляющей субстанцией, и разделяющей.
— Совершенно верно, Руслан, — одобрительно кивнул географ. — Разумеется, это только теория. Как вам уже известно, взаимодействовать с этой крайне опасной материей могут только так называемые маги. Однако далеко не все. Да и достоверных фактов, подтверждающих, что подобное взаимодействие имело место, у науки нет. Так что, к сожалению, на данный момент мы вынуждены опираться только на теории. Давайте их и запишем, а после перейдём к географии Зон или, иначе говоря, мест, где зафиксированы признаки истончения границ между реальностями и просачивание тёмной материи.
С этими словами учитель включил дистанционным пультом проектор, и на опустившемся вместо доски белом экране появился портрет автора первой теории, которую нам предстояло законспектировать.
Слушал я очень внимательно. И записывал всё, что успевал. Особенно меня заинтересовали Зоны аномальной активности, как именовал их преподаватель, тыкая указкой в экран, на котором карты с отметками сменялись фотографиями и графиками. Я был удивлён, что в шестом классе всё это рассказывается на таком уровне, но дети воспринимали информацию, как норму. Даже умудрялись срисовывать примерные схемы. По крайней мере, мой сосед это делал. Я же, в основном, отмечал, где находятся Зоны. Скорее всего, именно там есть шанс вернуться в мой мир. Правда, они почти наверняка надёжно охраняются. Но это можно решить. Нет мест, куда попасть невозможно.