— Сорвался! — еще не поняв, выкрикнул Колька.
— Да ни хрена не сорвался, сидит. В сетке он, — высоко приподнимая подсачек и волоча его по воде, радостно прокричал Игорь.
— Ля, в самый последний момент. Еще бы чуть-чуть…
— Да я видел, видел, крючок уже на соплях держался, за самый краешек губы. Ничего, повезло.
— Бывает.
Когда леща опустили на дощатый настил, когда возбуждение понемногу спало, руки перестали трястись, Колька наконец-то отодрал присохший окурок от нижней губы. Та треснула и яркая кровь большой каплей, похожей на клюкву, повисла на губе.
— Ну, классный лещ! Вот повезло. А ты говорил, место гнилое… Место отличное, — потирая руки и поглаживая подрагивающую на досках рыбину по боку, а затем вытирая слизь прямо о рукав, пробормотал Колька.
— Тише, не шуми, — вдруг одернул его Игорь, и глянув на свой поплавок, схватил удилище. — И у меня, кажись, есть!
Он аккуратно подсек, почувствовал сопротивление на конце лески и медленно стал выуживать рыбину. Ему повезло меньше. На крючке оказался бойкий окунь граммов на двести пятьдесят, который яростно сопротивлялся, не желая попадать в садок. Но он заглотал червя так сильно, что сорваться практически не мог.
— Ну вот, видишь, — самодовольно хмыкнув, сказал Колька, — и у тебя добыча.
— Ай, окунь… Красивый, правда?
Игорь намотал леску на палец, немного разжал окуню пасть и прямо с кишками выдернул крючок. Рыба судорожно забилась.
— Вот если бы так все время, так мы бы с тобой к полудню по ведру натаскали.
— Может, повезет, — цепляя кучку червей на крючок, сказал Колька.
Он подержал перед собой поводок, задумался на несколько секунд, затем, собрав слюну, смачно плюнул на крючок и широко размахнувшись, забросил наживку подальше. То же самое проделал и Игорь.
— Ну вот, теперь можно закурить. А рыба пусть себе ловится.
— Убери ты кровь с губы! — раздраженно заметил Игорь, глядя на Кольку.
На высоком берегу реки росли деревья, уже яркие в осенней листве. Иногда по воде, прямо возле плота, медленно скользили, словно кораблики, огненные листья клена, лимонные листья осины. Эти листья напоминали огоньки, настолько они были яркими и красивыми.
Противоположный берег реки тонул в тумане, в серебристо-белом, густом, чуть-чуть подсвеченном ярким солнцем. Железнодорожного моста, который находился метрах в четырехстах вверх по реке, естественно, видно не было, но время от времени рыболовы слышали шум, грохот проносящихся по нему составов. Еще дальше проходил мост автомобильный, тот не отзывался, звуки гасли в тумане.
Колька скосил глаза от поплавка в туман, щелкнул пальцами и констатировал:
— Вот, Игорешка, скорый на Москву пошел.
— Ну и хрен с ним. Нам-то что, мы сидим себе на реке, рыбку удим, а в поездах придурки ездят, и в школу дураки ходят, когда прогулять можно; пусть, что хотят, то и делают.
— Да, хорошо, что мы сейчас здесь, а они все там, — рассуждали про своих одноклассников парни. — Давай еще немного сыпанем подкормки, а?
— Сыпани, — сказал Игорь.
Колька запустил руку в старый вещмешок, зашелестел целлофаном, взял пригоршню комбикорма и бросил в воду, стараясь попасть повыше своего поплавка, чтобы течение снесло подкормку прямо на крючок.
— Ой, хорошо! — выдохнул Игорь и подтянул свой поплавок чуть-чуть выше. — Интересная штука, рыбалка, сидишь здесь, тепло, хорошо, куришь. А рыбы где-то там, в воде, плавают у дна.
— А, может, ее там и нет.
— Как это нет?
— Нет, да и все! Ушла в другое место.
Колька чуть-чуть наклонился, опустил руку в воду, и его толстые губы задрожали.
— Брр-р! Холодная, как лед! Представляешь, — сказал Игорь, свалиться с плота в такую воду! Долго в ней не протянешь.
— Поплыл к берегу, да и всех делов.
— Мы однажды зимой с дядей провалились под лед, так я пока до дому добежал, весь ледяной коркой покрылся.
— Как эскимо, что ли?
— Нет, как фруктовое, — заулыбался Колька. — А вода и действительно холодная. И как это рыба терпит такую холодрыгу? Мы в фуфайках, шапках, свитерах, и то прохладно, а ей хоть бы что.
— Да, рыба тебе не человек, — глубокомысленно принялся рассуждать Игорь, подергивая удилище, не давая поплавку уплыть дальше по течению. — Что-то, Коля, клева здесь никакого. Может, к траве сплывем, к берегу? Может, она вся там, где солнышко?
— Нет, давай еще посидим, выкурим по сигарете, а потом посмотрим. Не будет клевать — поплывем к берегу.
— А, ты уже поймал одну хорошую рыбину, вот и не хочешь с места двигаться. И вообще, ты ленивый.