— Это я ленивый? Если хочешь, давай, поднимай якорь.
Игорь принялся поднимать веревку, плот закачался. А Колька собрав свою удочку, передал ее Игорю и взял весло.
— Держи, я буду грести.
— Только не на течение. Ну его на хрен, поплавки сносит, будет поклевка, так не увидишь.
— Жаль, прикормили место, — сказал Колька и взглянул на темную воду. — Вот и туман рассеивается, солнце светит, сейчас станет тепло.
— Ладно, греби.
Плотик короткими толчками, сносимый течением, пошел, покачиваясь из стороны в сторону, одновременно к берегу и к мосту, конструкции которого начали проявляться, как бывает на фотобумаге.
— Ближе, ближе, — руководил движениями гребца Игорь, — туда, к камышам, там должны ходить окуни.
— Может, будут, а может и нет. Мы с дядей возле травы никогда не ловим.
— Да ты меня уже достал со своим дядей. Что он у тебя аквалангист или колдун?
— Не знаю, не знаю, — тяжело дыша, сказал Колька, засопел и принялся веслом разворачивать плот, хотя понять, где у него нос, а где корма, было довольно сложно. — Он просто рыбак клевый, а то, что он пьяница, так это его дело.
— Ладно, ладно, — согласился Игорь, — хороший рыбак, так хороший. Бросай якорь, бросай скорее, а то снесет. Видишь, местечко ничего?
— Именно, что ничего.
— Поменьше рассуждай, с поднятой удочкой, вообще, ничего не словишь.
Якорь упал, трос натянулся и плотик замер на месте, сносимый течением то вправо, то влево.
— Давай, бросай второй якорь, а то будет носить нас, будем здесь качаться, как дерьмо в проруби.
— Каждый болтается, как умеет.
— Ты только болтаться и умеешь.
— Вот, тоже, скажешь… — Игорь передал удочки Кольке, а сам принялся возиться со вторым якорем, который представлял собой большой булыжник в авоське.
— Ну, бросай же, самое подходящее местечко! Камень тяжело, глухо булькнув, ушел под воду. Вскоре трос натянулся.
— Ну, сколько глубина?
— Метра три с половиной будет.
— Глубоковато, ничего здесь не будет. К траве станем бросать поближе.
— Давай попробуем. Только червей надо поменять.
Ребята взялись цеплять свежих червей, поплевали на них, и переглянувшись, забросили удочки.
— Давай, на спор, — сказал Колька и облизал толстые губы, — я первым поймаю.
— Да пошел ты со своим спором! — Игорь был явно недоволен.
Ведь это Колька подбил его поехать на рыбалку. Их велосипеды были спрятаны в кустах на берегу.
— Ну же, ну! — пробормотал Игорь, глядя на красную черточку своего поплавка, который медленно плыл, влекомый течением.
И наконец, когда Игорь хотел перезабросить удочку, поплавок несколько раз дернулся, замер на месте и быстро поплыл против течения.
— Тащи! — выдохнул Колька, с завистью глядя на поплавок приятеля.
Игорь аккуратно подсек. Кончик удилища задрожал, изогнулся.
— Ну, что там? Что?
— Хорошая идет, хорошая! — прошептал Игорь, медленно выуживая подлещика граммов на триста. — Ну, пошла работа.
У Кольки тоже поплавок замер, дернулся, затем вынырнул и лег.
— Тащи, тащи! — постукивая указательным пальцем по катушке, шептал Колька и уже высунул язык, готовый подсечь рыбу.
Но поплавок встал. Колька потянул, и леска легко вышла из воды.
— Черт подери, червяка только испортил!
— Наверное, подлещик, — заметил Игорь, цепляя червяка на свой крючок.
— Подлещик, подлещик…
— А то кто же? Видел, как поплавок положил?
Игорю повезло. Он вытащил еще одного подлещика, примерно, такого же, как и предыдущий. У Кольки не клевало, и он принялся ворчать:
— Давай ближе к траве, ни черта здесь не словишь!
— Куда уж ближе? Там цепляться будет.
— Да не будет цепляться. Все там нормально. Возле травы окуни, густера, давай туда.
— Подожди.
У Игоря опять дрогнул поплавок. Он подсек, и его удилище задрожало, изогнулось.
— Подсачек, подсачек! — с присвистом выкрикнул он. — Готовь подсачек, лещ! Здоровенный лещ! У, черт, не повернуть.
И действительно, удилище как изогнулось, так и не разгибалось.
— Аккуратно, Игореша, аккуратно, не дай уйти!
Леска с катушки начала разматываться и уходить в воду.
— Во дает, вот тащит! Наверное, лещ большущий.
— Да тащи, что ты… Сейчас всю леску раскрутит!
— Не раскрутит, — Игорь пальцем начал придерживать катушку, замедляя движение рыбы.
Наконец кончик удилища задрожал.
— Ну, давай, подматывай потихоньку, Игорек.
— Не учи ученого, съешь дерьма печеного! — зло выкрикнул Игорь, тяжело проворачивая катушку.