- Не могли раньше придти? Что твориться здесь, ужас.
Я понял все. Эти, сволочи, подтащили несколько установок "град" и, удачным попаданием, смешали окопы с землей.
- Нам поздно сообщили, - оправдываюсь я.
Два часа мы отстаивали высоту и все же сумели выдержать. Мне пришлось применить драконовы меры, чтобы сдержать невыдержанных солдат. Опять кого то я пристрелил, а еще нескольких избил. После боя, более половины взвода осталось в живых. Люсю я нашел здесь же на передовой в воронке. Она сидела и плакала перед, неестественно вытянувшимся на земле, Сережей.
- Все насмарку, - всхлипывала она, - и Сережи нет и репортажа. Телекамеру разнесло. Зачем он только понесся в эту сторону. Ты там восстанавливал порядки и ему очень нужно было это заснять, тут и... снаряд.
- Зачем ты пришла сюда. Тебе же сказали, чтобы ты сидела в деревне. Теперь попадет и мне и тебе. Уходи от сюда.
- Посмотри камеру, может можно спасти пленку.
Я матерюсь, но подбираю камеру. Несколько осколков разнесли внутренности, один даже застрял и вызывающе торчит из корпуса. С одного боку все обрызгано кровью.
- Не знаю, что там осталось, но надо отнести камеру в мастерскую, пусть ее там расковыряют, может что-нибудь и сохранилось.
Она берет у меня камеру и, сжав губы, тащится по тропинке на сборный пункт для раненых.
Манукян отправляется в госпиталь и мне приходится брать командование над живыми, остатками двух взводов. Вместе с лейтенантом ушла Люся, взвалив испорченную камеру на плечо. Она даже не попрощалась со мной.
Это была первая встреча с Люсей.
Майор Обручев везет меня в своей машине по Кутузовскому проспекту.
- У тебя деньги есть? - спрашивает он.
- Есть.
- Я сейчас остановлюсь у магазина, купи шампанского или хорошего вина и чего-нибудь из фруктов.
- Хорошо.
Он останавливает машину у магазина и я покупаю там шампанского, яблок и винограда. Проехали еще один большой дом, напротив обшарпанной парадной машина останавливается.
- Пошли.
Майор ведет меня по узкой лестнице без лифта на четвертый этаж. Мы долго звоним в дверь пока за ней не раздается старческое покашливание.
- Кто там?
- Мы к Люсе Комаровой.
Гремят запоры и патлатая, грязненькая старушка предстала перед нами.
- Проходите. Вторая дверь по коридору.
Майор первый стучится в дверь и, не дожидаясь ответа, толкает ее. На кровати лежит бледное существо с распущенными светлыми волосами. Я смотрю и не могу поверить, что это Люська Комарова, абсолютно ничего похожего.
- Здравствуй, Люсенька, - бодро приветствует ее майор.
- Здравствуйте, - слабо доноситься голос.
- Я тебе гостя привел.
Мы смотрим друг на друга и вдруг я вижу, как в уголках ее глаз набухает светлая бусинка влаги, она разрастается и, сорвавшись, катится комом по щеке, оставляя на коже неровную мокрую дорожку.
- Юра...
Я подхожу и целую ее в губы.
- Юра... Я думала, что никогда...
- Все в порядке, я вернулся.
- А я вот...
- Что с ней, майор?
- Она сама тебе расскажет. Ты ему потом расскажи все, Люся. А сейчас давай наведем тебе румянец. Где тут у тебя стаканы или рюмки?
Обручев сам идет по комнате, всматриваясь в светлые стекла буфета. Он достает от туда три фужера, ловко откупоривает бутылку шампанского и наливает в них шипящую жидкость.
- Юрий Иванович, приподними Люсю, подложи ей подушку под спину.
Я поднимаю худое тельце и усаживаю ее, облокотив на спинку кровати. Майор подает ей фужер.
- Сможешь удержать? Держи двумя руками. - Люся неуверенно хватает бокал двумя руками. - Выпьем за твое здоровье, за встречу.
Мы выпиваем все, Люся- до половины.
- Ну вот, Юрий Иванович, я тебя привел, теперь ты посиди здесь, а мне надо на работу в управление. Пока, ребята.
Мы не успели попрощаться, как он исчез. Я подвигаю к кровати стул, отбираю из рук Люси фужер.
- Так расскажи, что с тобой произошло?
- В меня здесь, в Москве, стреляли.
- За что?
- Помнишь Зураба, по кличке Дракон?
Ну как же мне не помнить Зураба. Это был такой же наемник как я. Только уж больно сволочной.
Он появился у меня в отряде в самый разгар войны между Абхазией и Грузией. Бородатый, черноволосый кавказец вошел в дом, где я и двое ребят доедали консервы.
- Кто командир? - пророкотал его голос на русском с весьма естественным кавказским акцентом.
- Я.
- Ты русский? Вот чудеса. Мне говорили, я не верил...
- А ты кто?
- Зураб, друзья меня еще зовут Дракон.
- Это не тот ли Дракон, - выступил один из моих ребят, - который расстрелял половину беззащитных жителей деревни Ортеле?
Глаза Зураба сузились до щелочек и в них появился блеск.
- Ты что, меня осуждаешь, да? Да я всю эту грузинскую мразь готов разорвать. Бил, этих свиней и буду бить. А тебе советую заткнуться и не лезть не в свое дело.
- Уж больно ты грозен, как я погляжу...,- насмешливо говорит парень.
Зураб срывает автомат с плеча, парень вскакивает и хватает оружие, прислоненное к стенке. Теперь они стоят, готовые нажать на курок. Я выгребаю ложкой последнюю фасоль из банки и спокойно командую.
- Отставить. Убрать оружие.
Они неуверенно поворачивают головы и смотрят на меня.
- Вам не понятно? - вдруг взрываюсь я и выдергиваю левой рукой пистолет.
Грохот выстрела наполняет комнату, с потолка над Зурабом сыпется облако известковой пыли. Слышен топот шагов и в двери комнаты врывается еще двое бойцов отряда. Ошеломленные вояки медленно закидывают автоматы за плечо.
- Вот так лучше. Зачем к нам пришел, Зураб?
- Меня прислали в твой отряд, командир.
- Что же, беру, но с условием, еще раз поднимешь оружие на своихпристрелю. А сейчас убирайся из комнаты.
Зло стрельнув глазами, Зураб ушел.
Война в Абхазии это развлечение голодных мужчин. Бои идут только в трех точках страны, на основных транспортных магистралях, остальные... развлекаются. Развлекаются и мои ребята, занимаясь грабежом или насилием, вылавливая на той и на этой стороне молодых грузинок или женщин другой национальности. Грузинские бойцы тоже не остаются в накладе и занимаются тем же. В целом, мы не нарушаем паритет невидимой границы и даже постреливаем друг в друга, когда кто то по неосторожности нарывается на посты и дозоры.
Но однажды наступил настоящий бой.
- Лейтенант, - ко мне в землянку врывается сержант, - там этот..., Зураб, подговорил некоторых ребят и ушел с ними в тыл к грузинам.
- Бежал?
- Нет. Говорит, что идет этим грузинским говнюкам промыть мозги.
- Почему наши посты ничего не сообщили?
- Они ему... симпатизируют...
Мне остается только выругаться матом.
- Много ушло с ним ребят?
- Только пять человек.
- Сейчас наверняка начнется веселая жизнь. Усиль посты.
События не заставили себя ждать. Днем на той стороне разразилась стрельба, слышны взрывы гранат и вскоре к небу поднялись огромные столбы дыма. Мы залезли в окопы. Стрельба приближалась к нам и вскоре на наши окопы навалились сводные отряды Хедриони. Похоже ребята озверели и настойчиво шли в атаку на наши пулеметы и автоматы. Среди лесистых склонов вспыхнула кровавая свалка. На наш окоп двигалось несколько фигур, при этом они ловко использовали неровности поверхности, пни и поваленные деревья.
- Спецназ, мать их, - орет сержант.
Он вырывает две лимонки и запускает их в гущу пней. Я стараюсь поймать гибкие фигуры в прицел и стреляю. Из-за дерева вылетает граната и стукнувшись в бруствер застывает, не успев перекатиться в окоп.