Каждый из присутствующих отреагировал по-своему.
— Это не он!!! — истошно закричала Алла. — Где мой муж?! Куда вы дели Бориса, негодяи?!
Баздырев резко повернулся к патологоанатому, жестко произнес:
— Кого ты показываешь? Где тело Зайцева?
— Вы что, с ума тут все посходили? — ошалело отреагировал Куроедов.
— Это он… — растерянно пробормотал патологоанатом, сорвал простыню с тела. — Вот его бирка!
Он показал на бирку, висевшую на пальце ноги покойника. И в самом деле значилось: Зайцев Борис Петрович.
— Нет, нет! — Алла кипящим взглядом окатила онемевших мужчин. — Где Борис? Куда вы дели Бориса? Скажите же мне… Выродки! Уроды! Где мой муж?!
У нее подкосились ноги, и Ребров еле успел подхватить женщину, посадил на табурет.
— Так кто же это тогда? — растерянно глянул на присутствующих патологоанатом.
— И вы меня об этом спрашиваете, гражданин Малосольный? — громыхнул Баздырев. — Итак, суду все ясно… И с тобой тоже. Труп подменили! Сколько тебе заплатили за это? Две, три тысячи баксов?
Патологоанатом стал бледнее трупа.
— Мне ничего не платили! — возмутился патологоанатом. — Это какое-то недоразумение… У этого бомжа была бирка с одним только именем «Гриша».
— У этого? — уточнил Баздырев, показав на труп.
— Да!
— И куда же сбежало это «недоразумение» с биркой бомжа по имени Гриша?
Пытаясь осмыслить жуткую ситуацию, патологоанатом, похоже, впал в ступор. Его глаза остановились, а в голове набатом зазвучала мелодия «Вечерний звон».
— Слушай, Вася, меня внимательно. — Максимыч перешел на задушевный тон. — Я, майор Баздырев, даю тебе на ответ ровно три с половиной секунды. Или ты сейчас будешь мертвее этого трупа, — кивнул он на тело.
Патологоанатом, встрепенувшись, просевшим дискантом произнес:
— Его увезли в крематорий…
— Что?! — не поверил Баздырев.
Алла встала, как мертвая из гроба, судороги исказили ее лицо.
— Как вы посмели? В какой еще крематорий?!
Она шагнула к нему, патологоанатом отпрянул:
— В наш районный…
Видя, что женщина пока не собирается вырвать ему глаза или порвать как медицинскую перчатку, неожиданно густым баском пояснил: — Я тут ни при чем, мне, видите ли, приказали.
— Кто приказал? — тут же отреагировал Баздырев.
Уже с напором патологоанатом пояснил:
— Приезжал заместитель главного санитарного врача Москвы, сказал: немедленно отвезти в крематорий невостребованные трупы месячной давности. Разорался тут, говорит, разводим тут антисанитарию, трупы с червями, обещал разогнать всех, уволить.
Он пожал плечами, снова обвел взглядом присутствующих, но сочувствия не дождался. В обители смерти патологоанатом — не друг.
— Когда его отвезли? — нетерпеливо спросил Баздырев.
Патологоанатом глянул на настенные часы, развел руками:
— Полтора часа назад.
— Догнать! — глянув на свои часы, бросил Баздырев. — На какой машине увезли?
— Ну, на нашей, такая, типа «буханки»…
— Номер какой?
— В журнале записан.
— Где журнал? — Баздырев терял терпение: морг — чертово место, где время для «гостей» остановилось навсегда.
Малосольный бросился в соседнее помещение, принес журнал.
— Вот номер машины.
— Ребров, надо перехватить.
— А если план «Перехват» объявить? — предложил Куроедов, ошалевший от перспективы «документирования» этого могильного водевиля.
— Пока я его согласую, покойного можно будет не только кремировать, но и воскресить, — брякнул Баздырев и, спохватившись, глянул на Аллу, — простите…
Но она не прореагировала.
— Телефон водителя знаешь? — Баздырев готов был душу вытрясти из Васи.
— Нет, — сделал вымученную гримасу патологоанатом.
— А крематория?
— Где-то в журнале записан. — Он раскрыл журнал: — Вот, вот этот…
Баздырев переписал номер машины и телефон в свой потрепанный блокнот, сунул его в карман.
— Едем!
Во дворе в тени одноэтажного «анатомического театра» Куроедов продолжил исполнение предначертанной ему роли.
— Как фамилия санитарного врача?
— Не помню. Он удостоверение мельком показал, я толком и не прочитал, — ответил Малосольный.
— Дальше что было?
— Как я сказал, он разорался: немедленно отвезти труп на кремацию! А потом он сказал, чтобы я пошел, ну, позвонил и вызвал сюда главного врача больницы. И я вот пошел в коридор, стал звонить по служебному телефону.
— Так, это ясно. Только не понимаю, как и при каких обстоятельствах произошла подмена бирки?