Она вспомнила дневник Триш. «Кадиллак думает, что он ворует. Кадиллак продолжает подозревать его». Неужели загадочный мужчина и есть Кадиллак? И почему Триш приехала сюда с другим мужчиной чуть ли не в тот же день, когда убили Бобби? Что, черт возьми, происходит?
И Мэри, мокрая от дождя, метнулась к двери Триш.
Мэри постучала. Дверь тотчас распахнулась, и на лице Триш сладкое предвкушение сменилось удивлением и ужасом. На ней был облегающий черный джемпер с блестками. Макияж, словно вытатуированный, она явно только что подправила. Ждала любовника, а получила адвоката.
— Мар? — Рот Триш превратился в правильную окружность.
— Что происходит? — Мэри зашла в номер.
— Глазам своим не верю. Как ты меня разыскала? — Триш закрыла дверь, и Мэри прислонилась к ней.
— Это не важно, Триш. Я безумно за тебя боялась. Я думала, что Бобби тебя убил. И твои подруги, и твоя мама так думали.
— Мар, успокойся. Я знаю, что делаю.
— Что? Ты знаешь, что Бобби убит?
— Да, знаю. — Триш отступила на шаг. — Узнала.
— Откуда? Твой бойфренд тебе рассказал?
Триш застыла, в ее глазах мелькнула злоба.
— Не твое дело.
— Кто он? — Мэри почти кричала. — Кадиллак?
— Ты читала мой дневник? — Триш была оскорблена.
— Подай на меня в суд, — огрызнулась Мэри. — Что ты здесь делаешь? Почему ты не позвонила и не сказала, что ты жива?
— Ты что, дура? Бобби кокнули, а следующая, может быть, я. Знаешь, каково мне сейчас?
— Тебе? — закричала Мэри. — А каково всем остальным? Тебя разыскивает полиция. Тебя разыскивает Джулия с девчонками. Твоя мама сходит с ума!
— Кто ты такая, чтобы на меня орать?
Таким тоном Триш говорила во времена Трудных-девочек, что еще больше взбесило Мэри.
— Рассказывай, что случилось, не то я сейчас же позвоню в полицию.
— Да ладно, ладно. — Триш взяла сигарету из пачки. — Только заткнись.
— Я жду.
Триш закурила и присела на оливково-зеленую кровать. Мэри устроилась в кресле напротив нее. Несколько мгновений обе молчали — как боксеры, разведенные по углам.
— Вечером в мой день рождения, — начала Триш, — Бобби пришел домой и сказал, что у него есть для меня сюрприз. Мы приехали сюда, и он мне показал эту дерьмовую лесную избушку. — Триш презрительно фыркнула. — Он сказал, что этот дом его, и что он хочет навсегда порвать с мафией, и мы переедем сюда и заведем кучу детей. И сказал, что я должна выйти за него замуж. Он меня ни о чем даже не спросил, просто сказал, как будто я собака, и достал это жуткое кольцо, и тут я взорвалась и швырнула его ему в лицо.
Триш, похоже, говорила правду, но Мэри никак не могла ей поверить.
— Он озверел. Он всю дорогу пил, и я понимала, что я в опасности. — Триш облизала губы. — Он кинулся на меня, но я сбежала в гостиную, а он заорал, что я ему изменяю, а я сказала, что да, потому что хочу, чтобы он оставил меня в покое, и что я никогда не выйду за него замуж и хочу от него уйти.
— Ну и что потом?
— А потом я поняла, что никто не знает, где я. Где-то в горах. И когда он меня убьет, то легко сможет скрыться. И вот он меня поймал, а я схватила лампу и шарахнула его по голове.
Разбитая лампа. Кровь. Это была кровь Бобби, а не Триш.
— Он рухнул как подстреленный, потерял сознание. А я, не будь дурой взяла ключи от машины и уехала.
— На БМВ?
— Да. У него там был черный пикап. Я даже не знала, что у него есть вторая машина. — Триш изобразила недовольство.
— И дальше…
— Ну, я позвонила своему бойфренду, и мы нашли этот мотель, чтобы в нем пересидеть.
— Так твой бойфренд — Кадиллак?
— Нет. Кадиллак — это парень из мафии.
— Так кто же он тогда?
— Просто мужчина. Женатый мужчина, с которым я познакомилась в салоне, брокер.
Мэри минуту подумала.
— Так это он — Миссис-вторник-четверг?
Триш прищурилась:
— А ты откуда знаешь?
— А почему ты о нем не писала в дневнике?
— Боялась. А вдруг Бобби нашел бы его в машине? — Триш посмотрела Мэри прямо в глаза. — Мар, я вела этот дневник, чтобы записывать, что он со мной делает, на случай, если меня найдут мертвой.
— А почему ты не рассказывала о своем бойфренде подругам?
— Ты серьезно? — ухмыльнулась Триш. — Чтобы они повсюду растрезвонили? Может, еще в чате обсудить?
Пусть так.
— Вернемся к твоему рассказу. Ты позвонила ему.
— Точно, и он велел мне сидеть тихо, пока мы не придумаем, что делать.
И тут Мэри вспомнила.
— Подожди. Когда ты позвонила маме?
— Как только мы приехали в этот дом. Бобби вышел из комнаты. Я уже поняла, что́ сейчас будет, и испугалась. И позвонила маме, но связь была плохая, и я оставила сообщение. Тут он вошел и отнял у меня телефон, и по его глазам, по этому его зверскому взгляду, было ясно, что сейчас он от меня избавится. Я должна была умереть в свой день рождения.